На дне могилы - Фрост Джанин

Я почти сразу стала проваливаться, словно матрас подо мной раздался и меня засасывало в глубину. На долю секунды я запаниковала, потянулась, ища, за что ухватиться, но главное — я осталась одна, что и требовалось.

Потом я почувствовала во рту холодную свежесть. Стало легче. Проглотив все, я даже в полусне и с закрытыми глазами поняла, что это не Кости. У крови другой вкус.

Моргнув, я увидела Ниггера. Он убрал руку, но не сдвинулся с края кровати, где сидел. Снаружи было светло. Жаль, что я не проспала весь день.

— Где Кости? — спросила я.

— Вышел, скоро будет.

Я промолчала, но мысли, видно, отразились у меня на лице: плохо дело, если Кости даже не нашел времени меня разбудить.

Ниггер вздохнул:

— Он к такому не привык, Кэт, и плохо справляется.

— К чему не привык?

«Быть женатым на психованной стерве?» — подсказала я мысленно.

— К страху. — Ниггер понизил голос. — Криспин всегда гордился, что полностью владеет собой, но, когда речь идет о тебе, он не справляется. Он впервые испытал страх потерять любимую, уступить ее другому. Нет, твой друг Тэйт его раздражал, но Криспин знал, что Тэйт для него не угроза. Грегор — другое дело. Он старше Криспина, сильнее, и никто не знает, насколько ты им увлеклась.

Я опасалась, что Ниггер недооценивает серьезность положения.

— По-моему, это не худшее. Мы с Кости никак не можем сойтись, тут же не поругавшись.

— Вы оба раздражены, и вылить раздражение некуда, кроме как друг на друга, но не забывай о главном. Разве не за него ты сражаешься?

Я закусила губу.

— А если это действительно я выдаю нас Грегору? Что, если я повторяю ему во сне все, что знаю? Из-за меня все в опасности. А я ничего не могу с собой поделать. — Голос у меня сорвался. Комната расплылась перед глазами. Видали? Говорю же, нервная развалина. — Думаю, мне надо обратиться к Дону, — закончила я, утирая глаза. — Он располагает неизвестными мне возможностями, и все они созданы как раз для того, чтобы отражать бронебойные снаряды. Я могла бы переждать у него, пока все уляжется. А когда я перестану быть опасной для каждого, кто рядом со мной…

— Никуда ты не уйдешь. — Кости стоял в дверях за спиной у Ниггера. Я и не слышала, как он поднимался по лестнице, — он двигался почти так же беззвучно, как Фабиан. Его глаза горели зеленым огнем, и выражение лица было каменным. — На случай, если ты не слышала, повторю, Котенок. Никуда ты не уйдешь: ни к Дону, ни к кому другому. Ты моя, и не заговаривай больше об уходе.

Это была не ласковая декларация: «Я не могу без тебя». Нет, прозвучало бесстрастное заявление: «Ты моя цепь и ядро, прикованное к моей ноге». Высказавшись, Кости повернулся и вышел, не потрудившись ничего добавить.

Ниггер, прежде чем встать, пожал мне руку и взглянул на меня, кажется, с жалостью:

— Все будет хорошо.

Я не спорила, но и не поверила. Кости выскочил, даже не дав мне извиниться за вчерашнее. Все, что было важно для меня — мои отношения с Кости, моя независимость, умение помочь друзьям, умение разобраться с убийцами, — все пошло прахом. И в основном в том была вина Грегора. Но отчасти и моя. По крайней мере, я могла бы что-нибудь сделать.

Начнем с главного. Если я сумею при следующей встрече с Кости сдержать разыгравшиеся эмоции, мы сможем поговорить. Я сосредоточилась на эмоциональных барьерах, созданных еще в детстве, когда меня отвергала собственная мать, упроченных и отточенных за годы разлуки с Кости. Они были мне привычны, как собственная кожа, и сейчас только они могли помешать мне совсем развалиться.

Почувствовав под собой опору, я начала обдумывать будущее. Начнем с долгого горячего душа, потом хорошая разминка, чтобы спустить пар. Если повезет, заполучу Джэна в спарринг-партнеры. Приятно будет задать ему взбучку, а он с того дня, когда я его поколотила, напрашивается на реванш.

«Ну, Джэн, — подумала я, — сегодня твой день».

А уж потом, после, я поговорю с Кости. Попробую замять все, что было между нами, пока хуже не стало.

12

Джэн сверкнул глазами:

— Не будь так близок проклятый рассвет, заставил бы тебя молить о пощаде.

Я сидела на нем верхом. При других обстоятельствах ему это могло бы понравиться. Но сейчас, с ножом, торчащим из груди, у него хватало других забот.

— Лепет проигравшего, — усмехнулась я, выдернув нож и вскочив на ноги. — Попробуй еще раз!