На полпути к могиле - Фрост Джанин

— Как ужасно, — тихо сказала я, представляя, как этот одинокий индеец, видевший, как исчезало все, что он любил, принял последний бой.

Кости вглядывался в мое лицо.

— Это был его выбор. Он ничего не мог изменить, но мог сам выбрать свою смерть, а минги были гордым народом. Для него это была хорошая смерть. Достойная наследия его предков.

— Может быть. Но когда смерть — это все, что тебе осталось, это грустно, какой бы она ни была. Уже поздно, Кости. Я поехала.

— Насчет того, что ты мне рассказала… Ты должна знать — это не твоя вина. Такой тип обошелся бы так же с любой девушкой, да наверняка и обходился — и до тебя, и после.

— Ты по опыту знаешь?

Я готова была прикусить язык, да слово уже вылетело. Кости уронил руки и отступил, бросив на меня еще один загадочный взгляд.

— Нет, не по опыту. Я никогда не обходился так с женщинами — и тем более с девушками. Я уже говорил: не обязательно быть человеком, чтобы не опускаться до некоторых поступков.

Я не нашла ответа, потому просто нажала на газ и уехала.

8

На следующее утро оказалось, что у меня есть несколько свободных часов и деньги на покупки. До сих пор такое сочетание было мне незнакомо. Воспламенившись этой мыслью, я помчалась наверх, чтобы еще раз принять душ и одеться. В последнее время я ограничивалась душем, поскольку ванна оказалась небезопасна.

Завершив блаженный обход распродаж, я взглянула на часы и с изумлением обнаружила, что уже седьмой час. Ух, как же летит время, когда не надо никого убивать! Было слишком поздно, чтобы заезжать домой и придумывать оправдания насчет сегодняшнего вечера, так что матери я просто позвонила. Соврала — в который раз! — что повстречалась с подружкой, и мы решили зайти в кино, а потом поужинать. Я надеялась, что сегодняшнее дело займет не так много времени. Неплохо бы хоть разок провести выходные дома.

Я гнала во весь дух и все равно опаздывала. Затормозила у знакомого грота и выскочила из кабины. Покупки я из болезненной подозрительности прихватила с собой. Такое уж мое везение, что кто-нибудь вполне может наткнуться на машину, даже и оставленную на опушке, и стащить мои пакеты. Последнюю милю до пещеры я пронеслась стрелой и совсем запыхалась.

Кости встретил меня у входа ехидной усмешкой:

— Вижу, ты не особенно торопишься. Ого, надо думать, во всех этих свертках подарки для меня? Тогда все прощено. Пожалуй, не приходится гадать, где тебя носило.

Ой! Мне только теперь пришло в голову, что заявиться с охапкой подарков, купленных на его деньги, а ему ничего не принести, не слишком-то вежливо. Чтобы прикрыть свой промах, я уверенно расправила плечи:

— Вообще-то, тут кое-что и для тебя. Вот, это от… гмм… от боли в мышцах.

Я вручила ему массажер, купленный для дедушки, и запоздало смекнула, что сделала глупость. У вампиров мышцы не болят.

Он с интересом разглядывал коробку.

— Ну-ка, ну-ка… Пять скоростей. Для прогревания и массажа. Глубоко проникающее воздействие. Уверена, что это не для тебя? — Этот изгиб темной брови можно было истолковать на тысячу ладов, только о медицине и речи не было.

Я выхватила у него коробку.

— Не надо тебе — так и скажи! И совсем не обязательно грубить.

Кости многозначительно взглянул на меня:

— Оставь и отдай своим старикам, как и собиралась. Бог мой, ты никак не научишься врать. Хорошо еще, успела отобрать пакет невскрытым.

У меня не было сил огрызаться, так что я просто сердито зыркнула на него.

— Нельзя ли перейти к делу? Расскажи поподробнее о сегодняшнем вечере.

— Ах, об этом… — Мы уходили в глубь пещеры. — Так, посмотрим. Твоему парню порядка двухсот лет, волосы от природы каштановые, но он их время от времени перекрашивает, говорит с акцентом. В схватке очень быстр. Хорошая новость — трусики можешь оставить на себе, он купится на твой вид. Есть вопросы?

— Как его зовут?

— Имя он назовет вымышленное, так делают почти все вампиры, но по-настоящему его зовут Криспин. Позовешь, когда будешь готова. Я пока посмотрю телек.

Кости оставил меня в импровизированной гардеробной копаться в дюжине с лишним купленных им откровенных нарядов. Наконец я откопала платье, доходившее почти до колен. Оно тоже обтягивало слишком туго, но, по крайней мере, зад и груди наружу не торчали. После часа возни со щипцами и косметикой, натянув высокие сапоги, я сочла себя готовой. Кости выглянул из потертого кресла. Он и вправду смотрел телевизор. Свою любимую программу «Из зала суда». Мне почему-то становилось не по себе при виде преступника, ловящего такой кайф от этого канала. Он часто говаривал, что у жертвы прав вдвое меньше, чем у нападающего.