Радиус Поражения - Каменистый Артем

– Приказ у нас — вывезти его отсюда побыстрее, — не моргнув глазом, нагло соврал Рощин. — Он слишком ценный, а тут такие дела — спасать срочно надо.

– А остальных?

– Каких остальных?

– Так всех ходячих, кто не ушел, в подвал спрятали, как это началось. И в бомбоубежище. А кто ушел, так даже не знаю что теперь с ними. Василий Петрович пытался к флотским проехать на машине своей, так раздавили его танком, я прям из окна видела это. Чуть сердце не остановилось — страшно же. Потом танк этот по нам стрелял. Ранило некоторых, а на втором этаже пожар тушить пришлось.

– Мать! Ты давай скажи, где наш человечек! Время идет! Мы еще не знаем, как его вытаскивать будем, что уж про остальных говорить.

– Идите за мной, только не шумите. Война это, или что? Ни радио не работает, ни рация в «Скорой», ни телевизор.

– Электричество есть? — уточнил Синий.

– Есть. Но выключили все от греха. Я успела в Интернете глянуть — думала новости узнать. Не вышло — никуда войти не смогла.

Рощин даже не стал удивляться, хотя было чему — бабушки нечасто умеют Интернетом пользоваться:

– Что значит никуда не войти?

– А то и значит — закладки жала, а никуда не заходило. А еще Пархоменко, из новых наших, примчался сюда белый от страха, рассказал, что эти черти в противогазах всех без разбору убивают, и в дома врываются. Напугал. Я вот думаю, что даже если война, то больницу они трогать не станут?

– Не должны, — лживо подтвердил Рощин, просительно добавив: — Нам бы побыстрее.

– Не бойтесь — не сбежит ваш покалеченный. Нога у него сломана сильно. А вот охранник, что при нем был, сбежал, как только стрелять в городе начали. До рассвета еще.

– Ночью? — удивился Рощин.

– Ну да. Ночью стреляли. У казарм, говорят, и по городу где-то. Я этого и не слышала. Проснулась поутру — живу под боком, пешком пришла, здесь и узнала. Он, говорят, когда услышал выстрелы, пошел посмотреть, что там случилось, и больше его здесь не видели.

Рощин этому обрадовался — охрана в байку про то, что их прислали забирать подследственного, так просто не поверила бы.

– Вы бы не забирали его лучше. Пересидите в подвале, пока порядок не наведут. Застрелят вас ведь — по всему городу сейчас стреляют. Да и нам хорошо — ведь охрана нужна в такое время. Военные может нас и не тронут, а вот наркоманы могут заявиться. Они и в спокойные деньки часто пытались стащить разное, а уж сегодня… Ох боюсь я…

Вокруг господствовал абсурд, и эта бабушка, знакомая с Интернетом не понаслышке, похоже, была его правой рукой. Персонал и больные попрятались по подвалам, лишь она осталась на своем посту — воплощение порядка. Похоже, вообще не удивлена происходящим — лишь слегка раздражена нарушением привычного хода вещей и опасается вовсе смешных проблем, вроде набега стаи страждущих наркоманов.

Синий услышав шум моторов, среагировал сразу — кинулся в первую попавшуюся дверь, перепрыгивая через опустевшие койки, добрался до окна:

– Серега! Они здесь уже! Сейчас вломятся!

Рощину два раза повторять не надо — понял все:

– Мать! Бегом! Давай побыстрее!

Женщина, чисто символически прибавив ходу, ворчливо проинформировала:

– Пришли уже — вон его палата.

Этот задержанный пострадал серьезно: голова забинтована основательно, нога загипсована почти до паха, подвешена на вытяжке. Из-под бинтов насторожено таращится один глаз — второй прикрыт.

– Вы кто? Вы за мной?

– За тобой, Богданов Александр Павлович, за тобой, — поморщился Рощин. — Вот как мы тебя только вытаскивать отсюда будем…

– Нет — вы не за мной, вы не должны меня трогать, — странно заявил травмированный. — Бегите отсюда лучше. Быстрее бегите. За мной должны прийти.

Снизу застрекотали автоматы — на первом этаже уже хозяйничали погромщики.

Разговаривать с задержанным здесь не получится — надо его быстро вытащить. Но как? Куда? Они на здоровых ногах еле сюда пробились — страшно подумать, как будут отсюда выбраться с покалеченным на руках.

Игорь, будто читая мысли Рощина, уверенно произнес:

– Я знаю, как можно выбраться из города. Надо только дотащить эту тушу до того расстрелянного «Камаза».

Нелегкая задача, да и что он там придумал? Но Рощин другу доверял полностью (да и своих разумных идей пока не было):

– Хватаем его под руки и тащим. Здание длинное, они, похоже, в противоположном краю. Здесь можно будет спуститься?