Дочери тьмы - Смит Лиза Джейн

— Я приду в себя через пару минут. Правда. Это просто шок…

— Мэри-Линетт…

— Это просто… это просто потому, что я так давно его знаю. Но ты, наверное, и сама все понимаешь. Люди всегда оказываются не такими, какими кажутся.

— Мэри-Линетт! — Ровена покачала головой. — О чем ты?

— О нем. О Джереми, конечно. — Мэри-Линетт вздохнула. Воздух был горячий и удушливо пыльный. — Это сделал он. Мне кажется, он.

— Почему ты так думаешь?

— Почему? Потому что он оборотень.

Наступило молчание, и Мэри-Линетт внезапно охватила растерянность. Она оглянулась вокруг: не слышит ли их кто-нибудь? — и уже спокойней спросила:

— Разве это не так?

Ровена с любопытством глядела на нее:

— Как ты узнала?

— Ты же сказала, что черный цветок наперстянки — знак оборотней. Именно такой цветок на его кольце. А как ты узнала?

— Я просто почувствовала. Сила вампиров ослабевает при солнечном свете, но Джереми и не пытался ничего скрывать. Он действительно оборотень.

— Наверняка, — резко сказала Мэри-Линетт. — Это и я должна была почувствовать. Ведь он — единственный человек в городе, кто интересовался лунным затмением. И к тому же его движения, его глаза… И то, что… Черт возьми, он ведь живет у ручья Бешеного Пса. Думаю, эти земли принадлежали целым поколениям его рода. И, — Мэри-Линетт судорожно вздохнула, — люди говорят, что видели в тех местах сасквача — огромного волосатого монстра, получеловека-полузверя. Ну и как тебе это?

Ровена слушала спокойно, с серьезным выражением лица, но губы у нее дрожали. У Мэри-Линетт все поплыло перед глазами, а по щекам потекли слезы.

— Мне жаль. — Ровена положила руку ей на плечо. — Правда.

— Я думала, он хороший парень, — отвернувшись, сказала Мэри-Линетт.

— Я и сейчас так думаю. Знаешь, на самом деле все говорит о том, что он этого не делал.

— Потому что он хороший парень?

— Потому что он оборотень.

Мэри-Линетт обернулась к ней.

— Как?!

— Видишь ли, оборотни бывают разными. Они не похожи на вампиров. Вампиры могут выпить немного крови у человека и остановиться, не причинив ему большого вреда. Оборотни же, охотясь, всегда убивают, потому что им нужно есть.

Мэри-Линетт с ужасом смотрела на нее, но Ровена как ни в чем не бывало продолжала:

— Иногда они съедают животное целиком, но вообще всегда поедают внутренние органы — сердце и печень. Им это необходимо — так же, как вампирам необходима кровь.

— И это значит…

— Что он не убивал тетю Опал. И козу. Ведь они остались целыми. — Ровена вздохнула. — Понимаешь, оборотни и вампиры традиционно ненавидят друг друга. Они — вечные соперники, и ламии считают оборотней… ну, в общем, существами низшего сорта. Но на самом деле среди них есть много достойных, таких, которые убивают только для того, чтобы есть.

— Какой ужас… — прошептала Мэри-Линетт. Прибавило ли ей счастья то, что она узнала все это? — Выходит, что парень, которого я считала хорошим, просто должен периодически есть как можно больше парной печени.

— Мэри-Линетт, ты не должна его осуждать. Как же тебе это объяснить? Ну, примерно так: оборотни — это не люди, которые иногда превращаются в волков. Это волки, которые иногда выглядят как люди.

— Но все же они убивают.

— Да, но только животных. Закон в этом отношении очень строг. Иначе люди тут же обо всем догадаются. Вампиры умеют скрывать свою работу, маскировать ее, представляя все так, будто жертве кто-то перерезал горло. Но когда убивает оборотень, это сразу видно.

— Так-так. Замечательно.

«Наверное, меня это должно было успокоить и обрадовать, — подумала Мэри-Линетт. — Но как я могла так слепо доверять человеку, который на самом деле волк? Им можно восхищаться, как восхищаются хитрым и красивым хищником, но доверять ему… нет!»

— Сейчас, когда мы вернемся, у нас могут возникнуть трудности, — предупредила Ровена. — Если Джереми поймет, что ты по кольцу узнала, кто он, он может догадаться, что мы рассказали тебе о… ну, ты понимаешь… — Она огляделась вокруг и понизила голос: — О Царстве Ночи.

— О боже…

— А это означает, что он будет обязан всех нас выдать. Или убить сам.

— Господи!

— Но я думаю, он этого не сделает. Ты ему нравишься, Мэри-Линетт. Очень. Вряд ли он сможет причинить тебе зло.

Мэри-Линетт почувствовала, как краснеет.

— Но тогда неприятности могут быть у него?