Окончательно мертв - Харрис Шарлин

Я прошла мимо и заглянула в следующую дверь — она открывалась в маленькую комнату, служившую, очевидно, гостевой спальней. Там Хедли поставила компьютерный столик со всяким компьютерным барахлом — что мне не очень интересно.

Кроме узкой коечки, здесь была еще книжная полка, забитая книгами и коробками, и я обещала себе завтра их просмотреть. Следующая дверь была закрыта, но я приоткрыла щелку, чтобы заглянуть на секунду. За дверью оказался узкий глубокий чулан с полками, заставленными какими-то предметами; я не стала тратить время на их опознание.

К моему облегчению, за следующей дверью оказалась большая ванная — с душем, ванной и большим умывальником с пристроенным туалетным столиком. На нем валялась всякая косметика и лежал прибор для завивки, все еще включенный в сеть. На полке стояло с полдюжины флаконов духов, в корзине — смятые полотенца с темными пятнами. Я наклонилась к корзине: вблизи ощущался исходящий от них резкий запах. Даже непонятно, почему он не пропитал всю квартиру. Подняв корзину целиком, я открыла стеклянную дверь на той стороне коридора и выставила ее наружу. Свет в ванной я оставила включенным, потому что собиралась почти сразу сюда вернуться.

Последняя дверь в конце коридора, под прямым углом к остальным, вела в спальню Хедли. Достаточно большую, хотя и поменьше моей, дома. Здесь был еще один большой шкаф, набитый одеждой. Постель прибрана — нехарактерно для Хедли, и я подумала, кто мог тут быть после того, как Хедли убили. Кто-то входил сюда до того, как квартиру магически запечатали. Разумеется, спальня была полностью затемнена. Окна закрыты красиво разрисованными деревянными панелями, и вели в эту комнату две двери. В тамбуре между ними как раз было место поместиться человеку.

Я поставила сумки на пол рядом с комодом Хедли и стала копаться в них, пока не нашла косметичку и тампоны. Пройдя обратно в ванную, выложила зубную щетку и пасту, с удовольствием умылась и почистила зубы. После этого почувствовала себя чуть больше человеком, но только чуть. Выключив в ванной свет, я сняла с низкой и широкой кровати покрывало. Простыни так меня поразили, что я остановилась, скривив губы: Бог ты мой, черный атлас! И даже не настоящий атлас, а какая-то синтетика. Нет, вы мне дайте перкаль или еще лучше — стопроцентный хлопок. Но в такое время я не собиралась искать другие простыни — а может, у нее вообще других не было?

Забравшись на двуспальную кровать — то есть проскользив по ней, — я поерзала, привыкая к ощущению простыней, и даже нормально на них заснула.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Кто-то выкручивал мне палец на ноге, приговаривая:

— Проснитесь! Проснитесь!

Я вылетела из пучины сна с жуткой скоростью — глазам предстала незнакомая комната, залитая солнцем. В ногах кровати стояла незнакомая женщина.

— Кто вы такая, черт вас побери?

Я разозлилась, но не испугалась — она не выглядела опасной. Моего примерно возраста, и очень загорелая. Каштановые волосы коротко стрижены, глаза ярко-голубые, одета в шорты цвета хаки и белую рубашку поверх коралловой маечки. Несколько торопит времена года.

— Я Амелия Бродвей. Владелица этого дома.

— И зачем вы пришли меня будить?

— Я услышала ночью во дворе Каталиадиса и поняла, что он вас привез освобождать квартиру Хедли. Хотела с вами поговорить.

— И не могли подождать, пока я проснусь? И открыли дверь своим ключом вместо того, чтобы позвонить в звонок? Вы в своем уме?

Она явно опешила. До нее начало доходить, что она могла в этой ситуации поступить и получше.

— Ну, понимаете, я очень тревожилась, — сказала она несколько извиняющимся голосом.

— Да? Я тоже, знаете ли. И сейчас очень тревожусь. А теперь выйдите отсюда и подождите меня в гостиной, понятно?

— Да, конечно, — ответила она. — Сейчас.

Перед тем, как слезть с кровати, я подождала, чтобы сердцебиение стало нормальным. Потом быстро прибрала постель и вытащила из сумки кое-какую одежду. Прошла в ванную, мельком приметив по дороге незваную гостью. Она вытирала в гостиной пыль тряпкой, подозрительно похожей на мужскую фланелевую рубашку. О'кей…

Как можно быстрее приняв душ, я шлепнула на лицо косметику и вышла босиком, но в джинсах и синей футболке.

Амелия Бродвей прекратила уборку и уставилась на меня.

— Вы ни капли не похожи на Хедли, — сказала она, и по ее тону не было ясно, хорошо это или плохо.