Дочери тьмы - Смит Лиза Джейн

— Бедная старушка, бедная тетя Опал! — воскликнула Джейд все так же весело. — Но она все же помогла нам, правда?

Мэри-Линетт взглянула на нее. «Да, это так, — подумала она. — Когда ты смеешься над смертью, в твоих глазах серебро. Джейд тоже настоящий человек Царства Ночи».

— Да, помогла. И мне будет ее недоставать, — произнесла она вслух.

— Итак, все улажено, — сказала Кестрель.

— Похоже, что так. — Голос Эша прозвучал не совсем уверенно. — Квин уже ждет меня внизу на дороге. Я сказал ему, что мне нужна всего пара часов, чтобы собраться и попрощаться с вами.

Наступило молчание.

— Я провожу тебя, — наконец сказала Мэри-Линетт. Они вместе направились к двери и вышли из дома в сумерки. Эш закрыл дверь.

— Ты еще можешь уехать со мной.

— С тобой и Квином?

— Я отошлю его. Или уеду, а завтра вернусь и заберу тебя. Или я вернусь сюда и останусь…

— Тебе нужно уехать и рассказать обо всем отцу. Сделать все как положено, чтобы сестры были в безопасности. Ты и сам это знаешь.

— Хорошо, а после я вернусь, — в голосе Эша звучало отчаяние.

Мэри-Линетт смотрела вдаль. Солнце уже село. На востоке небо стало темно-пурпурным, почти черным. И в этот миг Мэри-Линетт увидела, как восходит звезда. Нет, не звезда — планета Юпитер.

— Я еще не готова. Хотелось бы мне…

— Неправда, — сказал Эш, и, конечно, он был прав. Она знала это еще там, когда сидела у дороги и плакала, глядя на свой горящий автомобиль. И хотя с тех пор она много думала об этом в темноте своей комнаты, она ничего не могла с собой поделать.

Она никогда не станет вампиром. Она просто не может все отвергнуть ради этого. Она не сможет делать то, что должны делать вампиры, и оставаться при этом нормальной, в здравом уме. Она не сможет стать такой, как Джейд, или Кестрель, или даже как Ровена с ее бледными мускулистыми ногами и инстинктом охотника. Мэри-Линетт глядела прямо в сердце Царства Ночи… и не смогла соединиться с ним.

— Я не хочу, чтобы ты изменилась, — сказал Эш. — Я хочу, чтобы ты оставалась собой.

Не глядя на него, Мэри-Линетт произнесла:

— Но мы не маленькие дети. Мы не можем, подобно Марку и Джейд, просто держаться за руки, хихикать и совсем не думать о будущем.

— Нет, мы всего лишь духовные супруги… Мы лишь предназначены друг для друга навсегда.

— Если мы должны быть вместе навсегда, дай мне время. Возвращайся домой и немного подумай. Присмотрись к Царству Ночи и убедись, что ты хочешь оставить его…

— Я уже знаю это.

— Присмотрись к людям и убедись, что хочешь связать свою жизнь с одним из них.

— И при этом помнить о том, что я с ними делал?

— Да, — прямо взглянула на него Мэри-Линетт.

Эш смотрел вдаль.

— Хорошо. Я согласен. Мне нужно многое уладить…

Мэри-Линетт знала это. Он привык думать о людях как об отребье… и пище. А то, что она увидела, когда они обменивались кровью, ей не хотелось больше себе представлять.

— Тогда постарайся уладить все, что сможешь, — сказала Мэри-Линетт, хотя она даже не надеялась, что это возможно. — И не торопись. Дай мне повзрослеть. Я еще не окончила школу, Эш.

— Через год ты ее окончишь. И тогда я вернусь.

— Может показаться, что время пролетело слишком быстро.

— Я знаю. В любом случае я вернусь. — Он иронично улыбнулся: — А тем временем я буду сражаться с драконами, как всякий рыцарь ради своей прекрасной дамы. Я докажу, что я тебя достоин. Ты будешь мной гордиться.

У Мэри-Линетт перехватило дыхание. Улыбка исчезла с лица Эша. Они стояли, глядя друг на друга.

Настало время поцелуя. Но они просто стояли и смотрели друг на друга. Наконец они обнялись. Все крепче прижимаясь к Эшу, Мэри-Линетт зарылась лицом в его плечо. Эш осыпал ее поцелуями, повторяя:

— Я хочу стать человеком, я хочу стать человеком…

— Нет, ты не хочешь… — Поцелуи помешали Мэри-Линетт произнести это достаточно твердо.

— Хочу. Хочу.

Но разве одного желания достаточно? Мэри-Линетт знала, что он и сам все понимает. Дело вовсе не в том, кем он был, — важно то, что он делал… и что собирался делать. Он видел слишком много темных сторон жизни, чтобы стать нормальным человеком. Его характер уже сформировался, и Мэри-Линетт не была уверена, что он сможет переломить себя.

— Верь мне, — сказал он, будто услышав ее мысли.

Мэри-Линетт не знала, что ответить. И она сделала единственное, чем могла ему помочь, — подняла голову. Их губы встретились.