Адский дом - Матесон Ричард

Фишер моргнул и вышел из задумчивости. Флоренс проснулась и смотрела на него. Ее лицо ничего не выражало, как будто никогда раньше она его не видела.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Фишер.

Она не ответила, неподвижно уставившись на него остекленевшими, как у куклы, глазами.

— Флоренс!

Она издала горловой звук и глотнула. Фишер встал и принес из ванной стакан воды.

— Возьмите.

Он протянул ей стакан.

Флоренс не пошевелилась. Фишер подержал стакан, потом поставил на столик у кровати. Взгляд Флоренс переместился туда же, потом перескочил на лицо Фишера.

— Вы можете говорить? — спросил он.

— Вы были здесь всю ночь? — наконец с трудом произнесла она.

Фишер кивнул.

Ее взгляд переместился на кресло, потом она снова испытующе посмотрела ему в глаза.

— Там?

— Да.

Она презрительно хмыкнула:

— Болван,— и оценивающе осмотрела свое тело. — Мог бы переспать со мной.

Фишер настороженно ждал.

Она сбросила одеяло с груди.

— Кто надел на меня ночную рубашку?

— Я.

Флоренс презрительно улыбнулась.

— Шутите? — спросила она.

— После того, как мы вас вымыли.

Что-то вспыхнуло в ее глазах — взрыв осознания. Ее тело сотрясли конвульсии.

— О Боже! — прошептала Флоренс, и глаза ее наполнились слезами. — Он во мне.

Она протянула к нему дрожащую руку.

Фишер взял ее руку в ладони и сел рядом на кровати.

— Мы разделаемся с ним.

Флоренс покачала головой.

— Разделаемся. — Он сжал ей руку.

Флоренс так быстро вырвала ее, что он не смог удержать, и начала расстегивать рубашку на груди.

— Что вы делаете?

Она пропустила его слова мимо ушей и, тяжело дыша, распахнула края рубашки, показывая грудь. Фишер поморщился от увиденного. Следы зубов вокруг сосков побагровели и казались воспаленными. Флоренс взялась руками за груди и сдавила, чтобы соски выпрямились и затвердели.

— Посмотрите, — сказала она.

Фишер схватил ее за руки и отвел их в стороны. Через мгновение Флоренс утратила жесткость и со слабым стоном положила голову на подушку. Фишер укрыл ее до подбородка одеялом.

— Сегодня утром я увезу вас отсюда.

— Он солгал мне, — едва слышно выговорила она. — Сказал, что это единственный выход.

Фишеру стало плохо.

— Вы по-прежнему верите, что Дэниэл...

— Да! — Она вдруг отвернулась. — Я знаю, что он существует. Я нашла в церковной книге запись о нем. — Флоренс заметила его испуганный взгляд. — Он привел меня туда, чтобы доказать, что существует. Это он всегда не пускал меня туда. Он разузнал про моего брата, взял его из моего сознания — как вы и говорили. Он знал, что я поверю ему, поскольку память о смерти брата заставит меня поверить. — Она снова вцепилась в руку Фишера. — О Боже, он во мне, Бен! Я не могу от него избавиться. Даже разговаривая с вами, я чувствую, что он там и ждет момента, чтобы взять власть надо мной.

Флоренс так затряслась, что Фишер заставил ее сесть и обнял.

— Ш-ш-ш. Все будет хорошо. Сегодня утром я увезу вас.

— Он не выпустит меня.

— Он не может остановить вас.

— Может. Может.

— Он не сможет помешать мне.

Флоренс вырвалась из его рук и упала назад, ударившись затылком об изголовье кровати.

— Кем ты себя, черт возьми, вообразил? — прорычала она. — Может быть, в двенадцать лет ты и был большой шишкой, но сейчас ты дерьмо. Слышишь? Дерьмо!

Фишер молча смотрел на нее.

Мерцание в ее глазах выдавало перемену, как мимолетный свет на затененном облаками ландшафте. И тут же она стала собой снова, но не выплыла из амнезии. Это было внезапное жестокое всплывание на поверхность себя, с полной памятью обо всех гнусностях, которые пришлось перенести.

— О Боже! Бен, помогите мне.

Фишер прижал ее к себе, чувствуя, что ее тело и ум переполнены смятением. Если бы он сам мог проникнуть в нее, как какой-нибудь хирург, вырвать раковую опухоль и выбросить прочь. Но он не мог, у него не было на это власти и воли.

Он сам был такой же жертвой дома, как и она.

Фишер отодвинулся.

— Оденьтесь. Мы уезжаем.

Флоренс уставилась на него.

— Сейчас же.

Она кивнула, но это казалось движением марионетки под действием нити, которую дернул кукловод. Стянув одеяло, Флоренс встала и подошла к комоду. Фишер смотрел, как она достала из ящика какую-то одежду и направилась в ванную.

— Флоренс...

Она обернулась к нему. Фишер взял себя в руки.

— Вам лучше одеться здесь.