Сибирская жуть - Буровский Андрей Михайлович

Впрочем, перековались ли остальные и навещал ли их «черный археолог», в легенде ничего не сказано. Но точно известно, что женская часть экспедиционного коллектива рассказывает эту историю немного не так, добавляя одни детали и убирая другие. Дамы отрицают, что «белая археологиня» оставила какую-то деталь своего туалета в лагере. Ничего подобного! Она аккуратная дама. И вовсе она не сбежала под утро, как нашкодившая кошка. Она дождалась членов экспедиции и популярно объяснила им, как нехорошо они поступали.

Кроме того, именно в этот вечер парень получил плохое письмо от своей девушки и очень нуждался в утешении. Исправила ли «белая археологиня» их отношения или все утешение ограничилось вместе проведенной ночью (и тем только усугубило проблему), мне неизвестно.

Полнее всего характеризует женщин уверение, будто археолога не только вымыли теплой водой, но и надели на него совершенно чистые трусы и носки. Дамы считают, что произошло это еще до того, как упали прозрачные одежды «белой археологини». Ну почему они как будто помешались на этих частях туалета?! Непостижимо…

Другие сюжеты научного фольклора

Свои фольклорные сюжеты и особые герои обязательно есть у всех «экспедишников».

Оригинальный фольклорный персонаж есть у биологов – загадочная «пьяная букашечка» у энтомологов (специалистов по насекомым) города Томска. Мне не удалось установить характер и даже внешний облик «пьяной букашечки», но, по мнению энтомологов, она то ли заводится в тех экспедициях, где выпивают казенный спирт, то ли, наоборот, ее появление способствует выпиванию казенного спирта. Во всяком случае, это события взаимосвязанные, и если говорят, что где-то «завелась пьяная букашечка» – всем сразу все становится ясно.

А вот геологи рассказывали мне сюжет, даже со ссылкой на конкретное место действия: история эта произошла в Маслюковском районе Новосибирской области, на самой границе с Кемеровской областью, на руднике Вершина. Цветные металлы в этом месте разрабатываются с 1830-х годов. Старые разработки, штольни и отвалы занимают несколько квадратных километров и составляют важную часть всего ландшафта.

История эта произошла… или по крайней мере началась, в 1979 году, когда разработки стали расширяться. Шел прорыв, начальство ввело сухой закон, и водку перестали продавать. Огорченные любители ушли в глубокое подполье; они прятали канистры со спиртом и бутылки водки в старых штольнях и проникали туда по ночам.

Как-то один такой любитель примчался едва дыша. Он «лишился языка» и не мог рассказать, что же его так напугало, только тыкал пальцем в направлении своей захоронки.

– А где второй?!

Геолог тыкал пальцем все туда же, в направлении своей штольни. Пустившийся на поиски народ обнаружил второго питуха забившимся под груду древесных стволов или (по другой версии) под всякую дрянь на свалке. Какое-то время он никого не узнавал, пытался убежать от своих спасителей и только дико озирался и лязгал зубами.

Дальше история представлена двумя версиями. Согласно первой, эти двое ничего не рассказали и назавтра же уехали навсегда, позабыв взять расчет (что совершенно фантастично, на мой взгляд). А что с ними произошло, узнают спустя несколько месяцев, случайно встретив одного из потерпевших в городе (иногда даже того, кто онемел с перепугу, а потом постепенно речь к нему вернулась).

Но более вероятна вторая версия: что способный говорить постепенно отошел и рассказал такую историю. Мол, начали они с товарищем разбирать завал камней над своей захоронкой. И тут тянут его за рукав:

– Браток… Помоги…

Он обернулся, а тут стоят пятеро таких сине-зеленых, на лицах которых отваливается сгнившее мясо, и «тетенька», которая держит в руках собственную голову (голова, естественно, находится в таком же состоянии, как и головы мужчин). Остальное понятно – кинулись они во весь опор от этой пятерки, забыв про водку и не разбирая дороги.

А дальше больше – на следующую ночь прибежал уже бульдозерист, работавший в ночную смену: в лучах фар стояли те же пятеро. Дело быстро дошло до того, что рабочие вообще забастовали, не стали выходить в ночные смены. Многие поехали с рудника – им и среди дня тут совершенно разонравилось.

Начальство пыталось повышать ставки ночных смен, обещало большие сверхурочные – конечно же, безрезультатно. Тогда стали искать по всему руднику, устроили грандиозные поиски незахороненных костей. И нашли в заброшенной штольне, в малопосещаемой, старинной части рудника, пять непогребенных трупов, пролежавших там несколько месяцев. У одного трупа, женского, была оторвана голова. Как правило, об этой оторванной голове рассказывают не как о преступлении, а о последствиях падения. Типа – «падала в штольню, там трос, ей тросом голову – раз! И отрезало! Начисто! Кр-ровища – в стену, она дергается еще, а на нее уже другие летят!»