Меррик - Райс Энн

Я прижался к стене.

Она все кружилась и кружилась, расплескивая ром из бутылки. Фиолетовая юбка раздулась колоколом. Меррик не обращала внимания на то, что разливает напиток, на секунду замедлила кружение, чтобы сделать еще один глоток, а потом молниеносно крутанулась – так, что юбка облепила ей колени.

Остановившись как вкопанная перед алтарем, она принялась сквозь зубы опрыскивать ромом скульптуры святых, которые словно чего-то ждали.

В какой-то момент из чуть приоткрытого рта Меррик вырвался пронзительный вой.

И снова начался безумный танец с притоптыванием и бормотанием. Я не мог разобрать слов. На ее лицо упали спутанные волосы. Еще один глоток рома – и новый веер брызг. Свечи затрещали, поймав и воспламенив микроскопические капельки.

Тут она начала лить ром прямо из бутылки на свечи, и пламя вспыхнуло высокой стеной прямо перед святыми. К счастью, огонь тут же погас.

Запрокинув голову и все еще не разжимая зубов, Меррик закричала по-французски:

– Медовая Капля, я виновата! Я виновата!

Казалось, вся комната сотрясается от ее безумного танца.

– Медовая Капля, я навела порчу на тебя и Холодную Сандру! – кричала Меррик. – Я виновата!

Внезапно она метнулась к алтарю, по-прежнему крепко сжимая пальцами бутылку, схватила левой рукой нож с зеленой нефритовой рукоятью и нанесла длинный порез на правую руку.

Я охнул. Что делать? Как поступить, чтобы не спровоцировать у Меррик приступ безудержного гнева?

Кровь потекла по ее руке. Меррик наклонила голову, лизнула струйку, отхлебнула рома и еще раз опрыскала терпеливых святых.

Я видел, как кровь заливает ей руку, течет по пальцам. Рана была поверхностной, но очень сильно кровоточила.

А тем временем Меррик вновь подняла нож.

– Медовая Капля, я виновата перед тобой и Холодной Сандрой. Я погубила вас, наслав порчу! – пронзительно выкрикнула она.

Я было решился схватить ее, чтобы она снова себя не ранила, но не мог шевельнуться.

Бог свидетель, я не мог шевельнуться. Буквально прирос к полу. Собрав все силы, я попытался преодолеть паралич. Безрезультатно. Я только и мог, что крикнуть:

– Остановись, Меррик!

Она полоснула ножом поперек первой раны. И снова потекла кровь.

– Медовая Капля, приди ко мне, отдай мне свою ненависть, отдай мне свою ярость, ведь это я убила тебя, Медовая Капля, это я сделала две куклы – твою и Холодной Сандры – и утопила их в канаве в первую же ночь после вашего отъезда. Я убила вас, Медовая Капля! Это я послала вас в болото, это я сделала! – кричала Меррик.

– Ради всего святого, Меррик, перестань! – воскликнул я, с ужасом ожидая продолжения столь ужасной сцены, а потом вдруг, не в состоянии больше это видеть, начал исступленно молиться Ошала: – Дай мне силы остановить ее, дай мне силы образумить ее, прежде чем она изувечит себя, дай мне силы, молю тебя, Ошала, это я, твой верный Дэвид, дай мне силы. – Я закрыл глаза. Пол подо мной ходил ходуном.

Внезапно и крики, и топот босых ног прекратились.

Я почувствовал, как Меррик прижалась ко мне, и открыл глаза. Она замерла в моих объятиях, и оба мы стояли лицом к двери, которая оказалась распахнутой. На пороге мы увидели темную фигуру, на которую падал свет из коридора.

Это была грациозная юная девушка с длинными вьющимися волосами, светлой волной укрывшими плечи. Черты ее лица скрывала тень, но желтые глаза пронзительно поблескивали в сиянии свечей.

– Это я виновата! – прошептала Меррик. – Я убила вас!

Почувствовав, что Меррик тяжело обвисла в моих руках, я обхватил ее покрепче и снова воззвал к Ошала, но на этот раз молча: «Защити нас от этого духа, если он задумал зло. Ошала, ты, кто сотворил этот мир, ты, кто правишь на небесах, ты, кто живешь в облаках, защити нас, не смотри на мои прегрешения, когда я к тебе призываю, а даруй мне свою милость, защити нас, если этот дух задумал причинить нам вред».

Меррик трясло мелкой дрожью, она покрылась потом, как и много лет назад, когда в нее вселился дух Медовой Капли.

– Я бросила кукол в канаву, я утопила их, я сделала это. Я утопила их. Я сделала это. Я молилась: «Пусть они умрут!» Я знала от Холодной Сандры, что она собирается купить машину, и я сказала: «Пусть машина съедет с моста, пусть они утонут». Я сказала: «Когда они поедут через озеро, пусть они умрут». Холодная Сандра очень боялась воды, а я все равно сказала: «Пусть они умрут».

Фигура на пороге комнаты казалась мне отнюдь не призрачной. Лицо, остававшееся в тени, вроде бы ничего не выражало, но желтые глаза словно застыли, глядя на нас.