Обманутая - Каст Кристин

Потом мы очутились в лазарете, и нас переложили с носилок на постель. Неферет жестом попросила моих друзей подойти ближе. Дэмьен сел рядом со Стиви Рей. Он поднял повыше горящую зеленую свечу, чтобы Стиви Рей увидела ее, если вдруг откроет глаза.

Я глубоко вздохнула. Воздух вокруг нас вновь наполнился птичьим пением и ароматом цветущих яблоневых садов.

Стиви Рей приподняла слипшиеся от крови ресницы. Она несколько раз моргнула, невидяще глядя перед собой, но потом все-таки взглянула на меня и слабо улыбнулась.

— Ты скажешь моим маме и папе, что я их люблю?

Голос ее был совсем слаб, а в горле клокотало и булькало.

— Конечно, милая, — закивала я.

— Пообещай…что сделаешь для меня еще кое-что…

— Все, что ты хочешь.

— У тебя… нет настоящих мамы и папы… поэтому ты передай моим, что ты теперь будешь их дочкой, ладно? Я буду меньше тревожится за них… если буду знать, что у них… останешься ТЫ.

Из моих глаз хлынули слезы, и я несколько раз судорожно всхлипнула, прежде чем смогла ответить.

— Не волнуйся ни о чем. Я все им передам.

Ее ресницы задрожали, она закрыла глаза и снова улыбнулась.

— Спасибо… Мама будет печь… шоколадное печенье… для тебя. — Стиви Рей с усилием открыла глаза и посмотрела на плачущих Шони, Эрин и Дэмьена.

— Не оставляйте… мою Зои. Никогда… не расставайтесь.

— Не волнуйся, мы будем с ней, — сквозь слезы ответил Дэмьен.

— Мы позаботимся о ней, — рыдая, выдавила из себя Шони. Эрин держала ее за руку и плакала навзрыд, но тоже закивала и с усилием улыбнулась Стиви Рей.

— Хорошо… — вздохнула Стиви Рей и с облегчением закрыла глаза. — Зет, я хочу… немного поспать.

— Конечно, милая, конечно. Но веки ее приподнялись еще раз, и она посмотрела прямо на меня.

— Ты останешься со мной?

Я крепче прижала ее к себе.

— Я никуда не уйду. Ты просто отдохни немножко, вот и все. Мы все будем здесь, с тобой.

— Хорошо… — еле слышно повторила она. Стиви Рей закрыла глаза и сделала несколько сиплых булькающих вдохов. Потом я почувствовала, как она обмякла в моих руках и перестала дышать. Губы ее приоткрылись, словно она силилась улыбнуться.

Кровь струйками текла из уголка ее рта, из носа, глаз и ушей, но я не чувствовала ее запаха. Я чувствовала только ароматы земли.

А потом сильный порыв душистого ветра задул зеленую свечу, и моя лучшая подруга умерла.

ГЛАВА 23

— Зои, милая, отпусти ее.

Голос Дэмьена не достигал моего сознания. Я слышала его слова, но они звучали словно на незнакомом языке. Я ничего не понимала.

— Зои, пойдем с нами! Это была Шони.

«Неужели Эрин не присоединится к ней?» — тупо подумала я и тут же услышала:

— Ты должна пойти с нами.

«Ага, вот и Эрин».

— Она в шоке. Говорите очень спокойно, не кричите и попробуйте взять у нее тело Стиви Рей.

«А это уже Неферет».

Но что она сказала? «Тело Стиви Рей»… Непонятные слова эхом отдались у меня в голове. Я что-то держала на руках. Но только не помнила, что именно. Глаза мои были закрыты, и мне было холодно. Ужасно холодно. Я не хотела открывать глаз и знала, что никогда не согреюсь.

— Кажется, я придумал, — слова Дэмьена звонкими мячиками запрыгали у меня в голове. — У нас нет свечей, и мы не можем создать круг, но это не значит, что Никс оставила нас. Она и сейчас здесь, рядом с нами. Давали призовем на помощь Зои наши стихии. Я буду первым.

Я почувствовала, как он взял меня за руку, а потом услышала как, прося его унести запахи смерти и отчаяния, Дэмьен тихо призывает Воздух. Вокруг меня поднялся сильный ветер, и я за дрожала.

— Теперь давай я. Она совсем замерзла.

Это была Шони. Кто-то снова коснулся моей руки и заговорил, и хотя я опять ничего не поняла, зато почувствовала тепло, словно оказавшись рядом с пылающим камином.

— Сейчас моя очередь, — услышала я голос Эрин. — Я призываю Воду и прошу ее смыть с моей подруги и будущей Верховной жрицы грусть и боль. Я знаю, что Вода не может унести горе навсегда, но пусть она облегчит его тяжесть, чтобы Зои могла ее вынести!

Эти слова я почти поняла, но все равно не могла ни пошевелиться, ни открыть глаза.

— Осталась еще одна стихия.

Я с удивлением узнала голос Эрика. Часть меня хотела открыть глаза и посмотреть на него, но другая — самая большая — не могла и не хотела даже дышать.