Век святого Скиминока - Белянин Андрей Олегович

– Лия, как ты думаешь, она меня любит?

– Конечно любит, милорд! Безумно, страстно, безнадежно, потеряв голову, впадая в отчаяние, стремясь к вам всем сердцем, дыша вашим именем, веря и скорбя…

– Да, а почему тогда убежала?

– Потому что она не любит вас! Вы были ее игрушкой, шуткой, улыбчивым времяпрепровождением, мимолетным увлечением, шалостью, легкой любовной интрижкой…

– Жан, убери ее! Скажи мне, как мужчина мужчине…

– Вы ее не любите, лорд Скиминок.

– Почему?

– Потому что, когда любят, женятся. Но не переживайте настолько, она вас тоже не любит.

– Почему?

– Потому что когда любят, то ждут.

– Отец Ансельм, спасите меня от них обоих!

На самом-то деле мы ждали Локхайм. Я продолжал надеяться, что принц приведет сюда Тающий Город. Правда, как всегда, не был ясен план действий на потом… Но это вроде как уже наша визитная карточка – все решать на месте сообразно обстоятельствам. Просто скучно было. Мне даже приходили в голову нехорошие мысли – пойти прогуляться огнем и мечом по землям Голубых Гиен. Все равно делать нечего…

Утром третьего дня ко мне пришли крестьяне. Два деревенских старосты, зажиточные люди и еще несколько женщин для более надежного воздействия на мою добрую душу. Лия с мужем умотали на море купать лошадей, я грелся на солнышке, неспешно беседуя с отшельником на религиозные темы. Когда делегация депутатов от сельскохозяйственного округа приблизилась, снимая шапки, я соизволил встать.

– К вашей милости обращаемся, достопочтенный лорд Скиминок! Уважьте, сделайте такую Божескую милость, – обратился ко мне самый пожилой крестьянин.

– Весь во внимании. У вас что, какие-то проблемы?

– Горе у нас. В лесу людоед залютовал.

– Людоед?! Ну, вон вас сколько, собрались бы всем миром, взяли вилы, топоры да устроили ему пышные похороны за ваш счет. Я-то здесь при чем?

– Да ты знаешь ли, батюшка, какой он страшный?! Нам самим нипочем не справиться. Как пан Юлий войска пораспустил, то в нашу деревню шестеро ратников вернулось. Все в доспехах, с копьями да мечами, шрамами боевыми отмеченные. А только трое ушли на людоеда и не вернулись. Люди дома бросать стали, землю, хозяйство. Уж сотворите Божескую милость, господин ландграф! А мы не поскупимся, понимаем, вам небось тоже деньги не повредят…

– Хм… конечно да. Однако финансовые вопросы обычно решает мой паж. Это будете утрясать с ним. А я, пожалуй, и соглашусь поразмять кости. Расскажите-ка о вашем горе поподробнее…

– Вот уж спасибо, милорд! Ото всех нас великое спасибо! – аж прослезился старик, едва не хлопаясь на колени. Ей-богу, он бы бухнулся, но они не гнулись. – Людоед в наших краях давно живет. Да только пан наш другие дела достойными почитал, вот зверь-то и обнаглел.

– Это зверь? Зайчик или белочка?

– Разный он. Обличья звериные меняет, потому как колдун. То медведем представится, то вепрем, а то волком невероятной величины. Но уж лют! Порой и косточки целой не оставит – все порвет, погрызет, переломает.

– Садист какой-то, – хмыкнул я. – А где живет?

– В лесу, в глухой чащобе. На охоту выходит, когда голоден, для него что день, что ночь – все едино. Ежели всех людей посчитать – так уж больше сотни сожрал, ненасытный!

– Ладно, уговорили. Не так давно мы с оруженосцем срубили башку одной хамоватой ведьме, терроризировавшей целое село. Так вот она даже маскировалась под монахиню. Значит, сейчас мне надо дождаться ребят, а ближе к вечеру я к вам заеду. В какой стороне ваша деревенька?

Да вы бы на моем месте тоже согласились. Ничто так не избавляет от сердечных мук, как опасное дело, грозящее смертью. Может быть, я действительно ее так сильно люблю, что даже хочу умереть, раз мы не вместе…

– Милорд, вы никуда не идете! Это решено категорически и бесповоротно.

– Лия…

– Имейте в виду: еще один шаг – и я рухну вам в ноги, обхвачу колени, буду выть, как на похоронах, но никуда не пущу!

– Жан! – взмолился я.

Наша душераздирающая перепалка тянулась не меньше часа. Отец Ансельм скорбно кивал головой, Бульдозер грустно вздыхал, не зная, что делать, поэтому мне пришлось взывать к общественному мнению уже в полный голос:

– Успокойте же ее, наконец! Дайте мне сходить развеяться. Убивать людоедов – это самое что ни на есть ландграфовское дело! Опять же очень полезное для улучшения микроклимата в данном регионе. Почему, в конце концов, все так не хотят, чтобы я совершил подвиг? Бедным крестьянам не нравится, когда их едят…