Я надену платье цвета ночи - Пратчетт Терри

Тиффани проводила миссис Пруст в главный зал. Приятно видеть, что людям для счастья надо не так уж много: еда, выпивка и другие люди. Даже без руководства Нянюшки Ягг, эти три ингредиента наполнили главный зал людьми, которые вели себя, ну, как люди. А также Матушкой Ветровоск, которая, стояла так, чтобы видеть всех присутствующих. И беседовала с пастором Яйцом.

По лицу пастора Тиффани сделала безошибочный вывод, что он ни капли не огорчится, если она вмешается в разговор, и словно невзначай приблизилась к Матушке. О религии Матушка обычно высказывалась крайне прямолинейно. Тиффани заметила, что пастор при её приближении вздохнул с облегчением, и сказала:

— Мистрис Ветровоск, позвольте представить вам миссис Пруст. Она из Анк-Морпорка, где владеет замечательным магазином. — Нервно сглотнув, Тиффани повернулась к миссис Пруст и закончила: — позвольте представить вам Матушку Ветровоск.

Две старые ведьмы уставились друг на друга, а Тиффани сделала шаг назад и задержала дыхание.

Зал стих, старые ведьмы не моргая, уставились друг на друга. А потом — невероятно! — Матушка Ветровоск подмигнула, а миссис Пруст улыбнулась.

— Чрезвычайно рада знакомству, — сказала Матушка.

— Какая честь встретить вас, — откликнулась миссис Пруст.

Они снова обменялись взглядами и повернулись к Тиффани Болит, которая внезапно осознала, что старые мудрые ведьмы уже много лет как гораздо старше и мудрее неё.

Матушка Ветровоск чуть не рассмеялась, когда миссис Пруст сказала:

— Нам не нужны имена, чтобы узнать друг друга, а тебе, юная леди, пора бы снова начать дышать.

Матушка Ветровоск взяла миссис Пруст за руку, и повернулась к лестнице, по которой как раз спускалась Нянюшка Ягг, сопровождаемая Летицией, отчаянно красневшей даже в тех местах, где люди обычно не краснеют.

— Пойдёмте со мной, дорогая. Вам обязательно нужно познакомиться с моей подругой, миссис Ягг, которая регулярно покупает ваши товары.

Тиффани отошла в сторонку. Настал, наконец, тот краткий момент, когда ей ничего не нужно было делать. Она окинула взглядом зал, заполненный разбившимися на небольшие группки людьми, и неожиданно заметила совершенно одинокую Герцогиню. Зачем Тиффани это сделала? Зачем подошла к ужасной женщине? «Может быть, — подумала она, — если уж мне предстоит схватка с чудовищем, будет невредно попрактиковаться». Однако, к её немалому изумлению, оказалось, что Герцогиня плачет.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила Тиффани.

Её немедленно пронзили суровым взглядом, но слёзы продолжали течь.

— Она всё, что у меня есть, — сказала Герцогиня, глядя на Летицию, которая всё ещё ходила по пятам за Нянюшкой Ягг. — Я уверена, что Роланд будет очень внимательным мужем. Я надеюсь, она поймёт, что я хорошо подготовила её к встрече с реальным миром.

— Полагаю, она от вас многому научилась, это уж точно, — заметила Тиффани.

Теперь Герцогиня рассматривала ведьм. Не глядя на Тиффани, она спросила:

— Признаю, у нас были разногласия, юная леди, но не могла бы ты сейчас сказать мне, кто вон та ведьма, которая разговаривает с другой, очень высокой?

Тиффани глянула назад через плечо.

— О, это миссис Пруст. Из Анк-Морпорка, знаете ли. Ваша давняя подруга? Она о вас спрашивала буквально пять минут назад.

Герцогиня улыбнулась в ответ, но это была странная слабая улыбка. Если бы улыбки могли иметь цвет, эта определенно оказалась бы зелёной.

— О, — сказала она, и неожиданно слегка покачнулась. — Как, э… мило с её стороны. — Герцогиня кашлянула. — Я так рада, что вы с моей дочерью, кажется, подружились, и прощу прощения за некоторую несдержанность, проявленную мной в последние дни. Я также очень хочу извиниться перед тобой и трудолюбивой обслугой замка за излишнюю вспыльчивость, которая произросла исключительно из моего материнского стремления обеспечить своё дитя всем самым лучшим.

Она говорила очень осторожно, словно строила шаткую башенку из фраз, как из детских разноцветных кубиков, а между кубиков, — словно цемент между кирпичами — явственно виднелись несказанные слова: «Пожалуйста, пожалуйста, не говори никому, что я была танцовщицей варьете. Пожалуйста!»

— Ну разумеется, все мы были на нервах, — утешила её Тиффани. — Слово серебро, молчание золото, как говорится.

— К сожалению, с моей стороны вы видели маловато золота, — вздохнула Герцогиня. Тиффани заметила, что та держит в руке большой винный бокал, почти пустой. Герцогиня внимательно взглянула на Тиффани и продолжила: — Свадьба сразу после похорон. Думаешь, это прилично?