Патриот - Пратчетт Терри

В доках царила необычная тишина: ни тебе криков, ни перебранок. Люди слишком глубоко погрузились в размышления о деньгах.

Сержант Колон и капрал Шноббс, прислонившись к штабелю досок, наблюдали за человеком, чрезвычайно старательно выписывающем на носу судна новое название: «Гордость Анк-Морпорка». Рано или поздно он обязательно заметит, что пропустил мягкий знак, и они уже предвкушали небольшое развлечение.

— А ты когда-нибудь был в море, сержант? — спросил вдруг Шноббс.

— Ха, ну уж нет! — отозвался Колон. — Чтобы я добровольно отправился кормить рыб?

— Во-во, — поддакнул Шнобби. — Всех на свете не накормишь. Самому мало.

— Правильно.

— Лично я даже и не думал никогда кормить рыб. Что я, дурак, что ли?

— Вот только ты не знаешь, что на самом деле означает фраза «кормить рыб», а, капрал?

— Честно говоря, сержант, не знаю.

— Это когда корабль отправляется на дно — и ты вместе с ним. А такое случается часто. Проклятому морю доверять нельзя. Когда я был маленьким мальчиком, у меня была книжка про такого же маленького мальчика, так вот, он превратился в русалку и поселился на дне морском…

— …Вот уж он там рыб накормил…

— Угу, и, кстати, рыб там было хоть отбавляй, но все такие добрые и говорящие. И розовые ракушки были, и все такое. А потом я поехал на каникулы в Щеботан и в первый раз увидел море; и подумал тогда: ага, сейчас и мы попробуем. В общем, не будь моя мамаша легкой на подъем, не знаю, чем бы все закончилось. Ну, тот пацан из книжки просто умел дышать под водой, но мне-то откуда было это знать? Одним словом, брешут все про это море. Что в нем особенного? Тина да всякие крабы гадостные.

— А вот дядя моей матери был моряком, — вставил Шноббс. — Но потом его перевербовали, сразу после той большой эпидемии, ну, помнишь? Фермеры напоили его допьяна, а очнулся он уже привязанным к плугу.

Некоторое время стражники любовались «Гордостью».

— Похоже, грядет большая драка, сержант, — заметил Шноббс, когда художник принялся выписывать завершающую «а».

— Да какое там… Клатчцы — это кучка трусов, — уверенно заявил Колон. — Стоит им отведать холодной стали, как они сразу удерут обратно в свою пустыню.

Сержант Колон был широко образованной личностью. Он посещал школу под названием «Мой Отец Всегда Говорил», а также колледж «Ясно Дело, Так И Есть», а к описываемому периоду с отличием закончил университет «Как Сказал Мне Один Парень В Трактире».

— Стало быть, ты считаешь, что в бою с ними мы отличимся без проблем? — спросил Шноббс.

— Конечно, у нас же совсем разный цвет кожи, — веско сообщил Колон. — По крайней мере, у меня с ними, — добавил он, внимательно изучив разнообразные оттенки капрала Шноббса.

Вряд ли на Плоском мире существовало хоть одно живое существо того же цвета, что и капрал Шноббс.

— Констебль Посети довольно-таки смуглый, — согласился Шноббс. — Но я что-то не замечал, чтобы он от кого-то удирал. Скорее наоборот: если есть хоть малейшая надежда всучить какому-нибудь простофиле религиозный буклет, старина Горшок вцепляется в беднягу прям как терьер.

— А вот омниане на нас больше похожи, — возразил Колон. — Горшок же омнианин. Конечно, он не без странностей, но в целом очень похож на нас. Частями тела, ну и так далее. А вообще, клатчца сразу можно узнать по тому, насколько часто он употребляет слова, начинающиеся с «ал». Верный признак. Ведь именно, клатчцы придумали все слова на «ал». К примеру, ал-коголь. Понятно?

— Так это они изобрели пиво?

— Ага.

— Умно.

— Да при чем тут умно? — Сержант Колон лишь сейчас осознал, что допустил тактическую ошибку. — Просто им повезло.

— А что еще такого они открыли?

— Ну… — Колон порылся в памяти. — Есть еще ал-гебра. Это вроде когда к цифрам еще буквы всякие пишутся. Для… для тех, кто цифры плохо понимает.

— Че, правда?

— Абсолютная, — кивнул Колон. Теперь, когда он снова ощутил под ногами твердую почву, в его голосе значительно прибыло уверенности. — А еще один университетский волшебник как-то рассказал мне, что есть такая штука, «ничего», ну, ты наверняка знаешь, так вот, ее-то клатчцы и придумали. А я его и спрашиваю: «Как так? То самое ничего?» — «Ага, — говорит. — Это и есть их большой вклад в архиметику. А именно — ноль».

— И в самом деле, похоже, не шибко умные люди-то, — заметил Шнобби. — Я вот тоже, к примеру, ничего не изобрел. Этак каждый может.