Алауэн. История одного клана - Жданова Светлана

Сери вообще узнал куда больше, чем хотел спросить.

Его слегка опалила волна стыда, и он улыбнулся.

— С возвращением, сокровище.

Наполнив резерв достаточно, чтобы хоть стоять не качаясь, я отошла от Сери, скрывая смущенье. У меня от этого мужчины голову совсем сносит. А он лишь усмехается.

Когда Гзар шарахнулся в сторону, рассмеялась и я:

— Ты чего такой шуганный?

— После такого, — кивнул он на поле вокруг нас, — я уже тебя боюсь.

— Я сама себя боюсь!

Осмотрев чистое голубое небо, я довольно улыбнулась.

— Мы можем убраться отсюда?

Судя по лицам драконов я рано радуюсь.

— Что-то не так, Александрит.

— Что еще случилось?

Но еще прежде чем я успела закончить фразу, я почувствовала ЭТО.

И тут же занялась скручиванием всех каналов связи с драконами. Можно сказать, эти щелчки рвущихся нитей были вполне осязаемы, они напоминали звук, с которым рвется стебель одуванчика, полый внутри, истекающий белой кровью. Так же стенали эти связи, рвущиеся по живому. Всего несколько секунд до огненной лавины затопившей тело и разум.

А дальше…

Я даже упасть не могла, так и стояла, выгнувшись назад, и чуть опираясь на собственные крылья. Не могла двинуться, мыслить, чувствовать что-то, кроме… кроме этой боли. Кажется, в моих венах текла не кровь — кислота, разъедавшая все тело. Она жгла, мучила, терзала.

Вторая волна. Даже воздух причиняет боль, даже собственная одежда, кожа, плоть.

Так больно…

Не представляю, что именно заставляет меня удерживать блоки на своих связках. Ох, если бы я могла отцепить их всех, если бы могла! Если бы эта боль хоть на мгновенье ушла, давая мне сосредоточиться. Но эта стерва лишь нарастала, все больнее жаля и терзая.

А затем пришло это странное чувство, которое чуть не свело меня с ума. Тепло, такое родное, такое свое. Оттолкнуть его не хватало сил. Глупенький, знаешь ли ты, на что соглашаешься?

Но обнаружив лазейку, горячая лавина рванула по связи, открытой на полную. И как бы не тяжело приговаривать его к этой боли, я не стала сопротивляться. Нескольких секунд облегчения оказалось достаточно, чтобы сдернуть, вырывая с корнем, самые сильные связи.

…Которые осторожно и тщательно наращивались три долгих года.

Хранительница, едва не погубившая своих детей.

Но я успела освободить драконов от своей боли, прежде чем, почувствовав послабление, пришла третья волна.

Выдержать это выше любых сил. Та стена, за которой спрятались мои драконы от своей слабой Хранительницы, обрушалась под мощной силой безжалостной боли. Могу поклясться, достанется всем, даже Тео.

Волна жара и моей огненной крови затопила всё. И всех.

Наконец мне позволили упасть.

Разделив собственную боль, я не испытала облегченья. Отдача, это такое неприятное дело…

Я же чувствую каждого. Всех до одного, корчующегося от разлитого в крови пламени.

И тебя ледяной я тоже чувствую. Ну и зачем ты так смотришь, зависнув под самыми облаками. Зачем?..

Сери почувствовал расставание. Это столь ненавистное чувство одиночества. Он жил с этим три года и всю жизнь до нее. Без этого тепла, близкого и родного. А теперь его опять не стало.

Вот она, здесь. Но словно ее и нет. Что это?

Оглянувшись, Сери нашел глазами свою женщину. И если в первую секунду испытал облегчение, то буквально в следующую испугался.

Она стояла между ними, неестественно выгнув спину и запрокинув голову. Распахнутые крылья упирались в землю, давая ей дополнительную опору. Осунувшиеся, замершие, словно каменные черты лица. Глаза, в которых плещется боль.

В следующее мгновение ее отголоски опалили его кожу.

А из носа и рта возлюбленной вытекли темные струйки крови.

— Александрит! — метнулся он к ней.

Но ему не хватило шага, когда его перехватил эльф:

— Не прикасайся к ней, если не хочешь убить. Это наведенная магия крови. Немедленно ставьте самые сильные блоки, пока она еще держится.

О да! Он поднял щиты и выставил блоки… почувствовав которые, нахмурился его брат. Сери все же сделал этот последний шаг и встал как раз напротив нее, пытаясь поймать безумный от боли взгляд. А затем открылся ей…

Ох, если бы он знал, как это больно. Если бы он только мог предположить, что это так сильно… Сери сделал бы все тоже самое, но хоть на пару мгновений раньше. Хоть немного. На несколько секунд ее глаза прояснились, но тут же вновь утонули в боли. А он продолжал черпать ее, стараясь хоть немного облегчить пытку.