Опочтарение - Пратчетт Терри

Мокрист пытался найти признаки здравого ума в морщинистом лице напротив. Неухоженная борода была раскрашена в разные оттенки — грязи, чая и какого-то чудесного целебного пигмента. "Он как отшельник какой-то — подумал Мокрист — Только отшельник может носить такой парик".

— Извините? — сказал он вслух — Вы имеете в виду, что сунуть чье-нибудь письмо под половицу на сотню лет это не порча почты?

Неожиданно Грош принял совершенно несчастный вид. Его борода затряслась. Потом он начал кашлять, жутким сухим трескучим кашлем, от которого затряслись банки на столе, а от нижней части его брюк начал подниматься желтый серный туман.

– 'звините, сэр, секундочку — выдавил он между приступами кашля и нашарил в кармане мятую поцарапанную металлическую коробочку.

— Не желаете, сэр? — предложил он, а слезы катились по его щекам.

Он протянул коробочку Мокристу.

— Это таблетки Номер Три, сэр. Очень мягкий вкус. Я их сам сделал, сэр. Нат'ральные лекарства из нат'ральных ингредиентов, это мой стиль, сэр. Надо поддерживать трубы чистыми, сэр, иначе они доставят вам немало проблем.

Мокрист взял из коробочки большую фиолетовую таблетку и понюхал ее. Она слабо пахла анисом.

— Спасибо, мистер Грош — сказал он, но на случай, если это было попыткой подкупа, снова резко спросил: — так что насчет почты, мистер Грош? Засовывать ее повсюду, где есть свободное место — это разве не порча почты?

— Ну это скорее… задержка почты, сэр. Просто, э… замедление. Небольшое. У нас никогда небыло намерения совсем ее не доставлять, сэр.

Мокрист разглядывал обеспокоенное лицо Гроша. Он испытывал странное чувство, как будто почва уходит из-под ног, такое испытываешь, когда общаешься с человеком, чей мир соприкасается с твоим только кончиками пальцев. "Не отшельник — подумал он — скорее потерпевший крушение моряк, который жил на этом песчаном островке старого здания, пока весь остальной мир шел вперед, а здравый ум постепенно испарялся".

— Мистер Грош, я не хотел бы, понимаете, расстраивать вас и все такое, но вон там под толстым слоем голубиного гуано лежат тысячи писем — медленно сказал он.

— Ну, на самом-то деле в этом случае все не так плохо как кажется — сказал Грош и сделал паузу чтобы пососать свою натуральную таблетку от кашля — это очень сухое вещество, голубиные какашки, и они формируют твердую защитную корку на поверхности конвертов…

— Но почему они все здесь, мистер Грош? — спросил Мокрист.

"Навыки общения — напомнил он себе — нельзя трясти его за грудки".

Младший Почтальон избегал его взгляда.

— Ну, вы знаете, как это бывает — попытался объяснить он.

— Нет, мистер Грош, не думаю, что знаю.

— Ну… почтальон может быть очень занят, у него полный мешок почты, может это канун Страшедства, куча открыток, понимаете, а инспектор давит на него насчет соблюдения сроков доставки, ну и может так случиться, что он просто сунет полмешка куда-нибудь в безопасное место… но ведь он доставит их, так? Я имею в виду, это не его вина, что на него давят, сэр, давят на него все время. Ну вот, а на следующий день у него мешок еще больше, потому что они давят все время, так что он думает, сброшу-ка я еще кое-что и сегодня тоже, потому что у меня во вторник выходной и вот тогда-то я все наверстаю, но так получается. что во вторник у него еще больше работы, потому что они продолжают давить, и он очень устал, устал как собака, и он говорит себе, ну ладно, у меня скоро отпуск, и он получает отпуск и тогда… ну, кончается все очень мерзко. Тогда были… неприятности. Мы зашли слишком далеко, сэр, вот в чем дело, мы слишком сильно старались. Иногда что-то разбивается вдребезги, да так, что лучше оставить все как есть, чем пытаться склеить кусочки. Я имею в виду, никто не знает, с чего же начинать?

— Думаю, я уловил вашу мысль — сказал Мокрист.

Вы лжете, мистер Грош. Вы лжете умолчанием. Вы чего-то недоговариваете. И это что-то очень важное, так? Я превратил ложь в искусство, мистер Грош, а вы всего лишь талантливый любитель.

Лицо Гроша, неосведомленного об этом внутреннем монологе, расплылось в улыбке.

— Но проблема в том… как ваше имя, мистер Грош? — спросил Мокрист.

— Толливер, сэр.

— Красивое имя… так вот, проблема в том, Толливер, что картинка, которую я вижу в твоем рассказе, это для целей моей аналогии не более чем маленький этюд, в то время как все это - Мокрист взмахнул рукой, обозначая здание Почтамта и все что в нем содержится — полноразмерный триптих, изображающий сцены из истории, сотворение мира и всех богов, плюс к нему расписной купол с небесным сводом, да еще и набросок портрета женщины со странной улыбкой ^{26}, добавленный просто до кучи! Толливер, я думаю, ты не был честен со мной.