Дело трезвых скоморохов - Белянин Андрей Олегович

Вот вернёмся к тем же конокрадам. Двое их было, впёрлись ночью на территорию отделения, Сивку-бурку воровать, а Митька на сеновале спал. Дальше можно не рассказывать… При его любви к «госпоже лошадушке» попробуйте с трёх раз отгадать, что он с похитителями сделал. Формулировки типа «убил на месте!» пропустить как неоправданно гуманные… Наутро обоих сдали в пыточный приказ компактно уложенных в бочонок из-под кислой капусты. А в обед нас оповестили, что мерзавцев выпустили «за недостаточностью улик» и они уже катают жалобу на «милицейский произвол»! Как в таких условиях работать, я вас спрашиваю?! Митька с горя в отпуск проситься стал, на деревню к матушке, расшатанные нервы парным молоком лечить. А у меня в отделении раскрытых, но незакрытых дел – чёртова дюжина! Ну и как они вам, наши демократические преобразования?..

– Никитушка, а вот и я пожаловала! – В горницу, прихрамывая, шагнула Баба Яга – стыд, честь и совесть нашего отделения. – Всё за отчётами корпишь, милый? Небось и не поел ещё, меня дожидаючись? Митенька, пошёл бы ты телегу разгрузить, я на базаре всякого свеженького накупила.

– Бабушка, вы что же, не видите разве – занят я!

– Вижу, вижу, касатик, опять лбом пол долбишь… – жалостливо вздохнула Яга. – А тока всё одно – прервись да сходи! Не доводи до греха меня, старую…

– Угрозы сотруднику милиции, превышение должностных полномочий, использование товарища по службе не по прямому назначению, – привычно пробурчал «касатик», но пошёл, имея за плечами яркий опыт непродолжительных споров с нашей бабушкой.

Яга осторожно присела на скамью, обмахиваясь платочком, а кот Василий, приподняв одно веко, ленивым зевком доложил хозяйке, что дома всё в порядке. Правильно, в беспорядке только я…

– Развеяться бы тебе, Никитушка, – вполголоса, словно бы разговаривая сама с собой, задумчиво выдала бабка. – На вечёрки ты не ходишь, по праздникам не гуляешь, на свадьбах…

– На свадьбах – был!

– Дык по делу же… – гнула своё Яга, неспешно ставя самовар. – Это когда Танюшку Бакулину замуж выдавали, а жених мелкий попался да робкий, так его дружки, смеху ради, всех там так упоили, что поп невесту в купели крестильной едва не утопил, а жениха с тестем в обнимку повенчали… Отец Кондрат тогда самолично милицию вызвал. А только ты меня зазря вокруг кривой берёзы кругами не води, речь-то не о том шла. Хватит тебе бобылём сидеть!

– Бабушка-а…

– А то уж люди на базаре вслух удивление имеют. – Не обращая ровно никакого внимания на мои протесты, Яга сунула мне под нос блюдце с царскими пряниками и ласково потрепала по затылку. – Дескать, не занедужил ли участковый наш, что от роду женского шарахается, как грач от пугала? Да и не все ж девки у нас настока страшные!

– Бабушка, эта тема закрытая, – кое-как успел вставить я. – У меня есть одна кандидатура, вы о ней знаете, так что давайте не будем переливать из пустого в порожнее…

– Так ить весна ж на дворе! Май месяц на носу! Кажный пень беззубый ромашками процветает, а ты что ж?! Вот возьмусь я за тебя сама…

– В каком смысле?!

– Да тьфу на тебя, Никитка, вот в каком! – не выдержав, надулась моя домохозяйка.

Я пожал плечами и потянулся за вторым пряником. Все эти бессмысленные разборки имеют место лишь потому, что нам, по совести говоря, заняться нечем. Отоспавшаяся за зиму преступность ещё потягивалась, зевала, не доставляя милиции никаких особенных хлопот. Доклады, отчёты, заявления, прочая писанина нервировала, конечно, но всё же это работа сидячая. С мелкими правонарушениями отлично справлялись еремеевские ребята, в царёвом тереме установились мир и согласие, шамаханы по весне набегами не тревожат… Соответственно крупных проблем – ни одной.

Разве что Кощей бежал… Так это ещё в начале апреля было, и, по словам той же Яги, он к нам в Лукошкино носу не сунет, домой дёрнет мясо на костях наращивать. Если исключить служебную рутину, то просто божья благодать вокруг, хоть со службы увольняйся да мемуары пиши. Того гляди, дьяк Филимон пожалует объявить о закрытии отделения «за служебной ненадобностью»…

– В цирк бы сходил, что ль…

– Куда-куда? – невольно заинтересовался я. Память услужливо нарисовала красивый дом на Цветном бульваре, лошадок у входа, яркие афиши, особенный, упоительный запах манежа и детский вкус знаменитого эскимо на палочке.

– Да в цирк же! – носом чуя слабину, подобралась Яга. – Балаган, по-нашему, там скоморохи пьяные пляшут с медведём, сцены всякие показывают, истории нравоучительные али смешливые с Петрушкой в бабьей рубахе. Вот и сходил бы. Потешился…