Удивительный Морис и его ученые грызуны - Пратчетт Терри

Её губы двигались, и Морис понял, что она из всего делала историю.

— Значит, — сказала Малисия, — вы отправились в вашими дрессированными крысами…

— Мы предпочитаем называться — просвещёнными грызунами, — шеф, — поправил Сардины.

— Ну хорошо, вы отправились с вашими просвещёнными грызунами и… А что происходит с крысами, которые уже живут там, куда вы приходите?

Сардины беспомощно посмотрел на Мориса. Кот кивнул ему, что он может продолжать. Если их история не понравится девочке, они попадут в серьёзный переплёт.

— Они держатся от нас подальше, босс, то есть, шеф, — ответила крыса.

— Они тоже могут говорить?

— Нет, шеф.

— Мне кажется, обычные крысы для наших примерно как обезьяны для нас, — вмешался Кейт.

— Я разговариваю с Сардины, — отрезала Малисия.

— Извини, — смущённо проговорил Кейт.

— И здесь совсем нет крыс? — спросила девочка.

— Нет, шеф. Только несколько скелетов, яд и множество ловушек, босс. Но никаких крыс, босс.

— Но крысоловы каждый день прибивают к стене кучу хвостов!

— Я говорю только то, что сам видел, босс. Шеф. Никаких крыс, босс шеф. Здесь нигде нет крыс, босс шеф.

— А ты когда-нибудь рассматривала внимательно эти хвосты? — спросил Морис.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Малисия.

— Это поддельные хвосты, — ответил кот. — По крайней мере, часть из них. Это обычные шнурки от ботинок. Я видел некоторые из них на улице.

— Это были ненастоящие хвосты? — переспросил Кейт.

— Я кот. Как ты думаешь, в состоянии кот отличить настоящие крысиные хвосты от поддельных?

— Но люди бы это тоже заметили, — сказала Малисия с сомнением в голосе.

— Ты думаешь? — ответил Морис. — А ты знаешь, что такое наконечники?

— Наконечники? Какие такие наконечники? При чём тут какие-то наконечники? — раздражённо спросила Малисия.

— Ну такие маленькие металлические штуковины на концах шнурков, — объяснил Морис.

— Откуда коту знать такое слово? — удивилась девочка.

— Все что-нибудь да знают, — пожал плечами кот. — Так ты хотя бы раз видела крысиные хвосты вблизи?

— Нет, конечно, — ответила Малисия. — От них же можно заразиться чумой!

— Ага, и твои ноги лопнут, — хмыкнул Морис. — Поэтому ты и не видела этих наконечников. Твои ноги ещё часом не взорвались, а, Сардины?

— Нет, босс, — отозвался Сардины. — Но с другой стороны, ещё только утро.

Малисия Гримм только скорчила гримасу в ответ. — Ха-ха, — сказало она, и с точки зрения Мориса второе «ха» прозвучало отвратительно.

— Э… так ты не собираешься звать стражу, — спросил он.

— И что я им скажу? Что я разговаривала с крысой и котом? — спросила девочка. — Нет, конечно. Стража просто доложит моему отцу, что я рассказываю небылицы, и тогда меня опять перестанут впускать в мою комнату.

— В качестве наказания тебя перестанут впускать в твою комнату? — с удивлением переспросил Морис.

— Да. И тогда я не смогу добраться до моих книг. Я ведь особенная персона, как вы наверно заметили, — гордо заявила Малисия. — Вы слыхали о сёстрах Гримм, Агонисии и Эвиссере Гримм? Это были моя бабушка и моя тётка. Они писали… сказки.

Ага, значит, опасности нет, подумал Морис. Пока она продолжает говорить, всё в порядке. — Я мало читаю, я всё-таки кот, — сказал он. — О чём были эти сказки? О маленьких феях, чьи крылышки звенят во время полёта?

— Нет, — ответила Малисия. — Такая ерунда была им неинтересна. Они писали… настоящие сказки. С кровью, костями, летучими мышами и крысами. Я унаследовала их талант рассказчика.

— Я так и думал, — сказал Морис.

— И если под землёй совсем нет крыс, а крысоловы прибивают к стене фальшивые хвосты, тогда я чую, что дело нечисто, — заявила девочка.

— Извини, — робко проговорил Сардины. — Я думаю, в том, что ты чуешь, виноват я. Я немного разнервничался и…

Сверху раздались шаги.

— Быстро, через задний двор! — проговорила Малисия. — Прячьтесь на сеновале в конюшне. Я принесу вам что-нибудь поесть! Я точно знаю, как всё должно быть!

Глава пятая

Несколько кварталов поодаль Загар висел в туннеле на четырёх верёвках, привязанных к его поясу. Другие концы верёвок были привязаны к палке, которая лежала на спине очень толстой крысы наподобие доски качелей. Две другие крысы сидели на этих качелях, одна слева, другая справа, и управляли всей конструкцией.