Меч Без Имени - Белянин Андрей Олегович

– Лорд Скиминок может войти, мой господин ждет вас.

Меня проводили в большую комнату, заставленную полками с книгами, чучелами животных, шкафами и столами с какой-то медицинской посудой, разнокалиберными табуретками и прочим хламом. Посередине гордо восседал в кресле толстый мужик с окладистой русской бородой. Великий волшебник был одет в просторный балахон грязно-синего цвета, вылинявшую шапочку с плоским квадратным верхом и кисточкой.

– Пить будешь? – был его первый вопрос.

Я присел на колченогую табуретку.

– Нет.

– Будешь! – твердо решил мужик, поставив на стол два медных кубка и начатую бутылку «Столичной».

Наверное, у меня отвисла челюсть.

– Давай знакомиться, ландграф… – Он быстро разлил водку и подвинул мне кубок. – Виктор Михайлович Матвеев – бывший врач-ветеринар. Ныне волшебник и предсказатель в этой занюханной дыре. Пей!

Я механически опрокинул кубок. Честно скажу, чтобы прийти в себя, мне понадобилось время. Немалое, минут двадцать. Во-первых, водку я не пью. А тут одним махом граммов триста! Для меня это много, хорошо еще не развезло, а то бы совсем опозорился. Во-вторых, встретить своего соотечественника там, где уж никак не ожидаешь… Так что мы болтали уже больше часа. Матвеич понарассказал массу полезной информации.

– Да, тут этих врат штук пять или шесть. Я так понимаю, что лишь трое из них ведут в наш мир напрямую. Вот замок, например, – это двойные врата, сначала нужно попасть внутрь, а потом уже через дверь сюда. Где-то на севере – тройные. В Локхайме – прямой выход к нам, в Прибалтику. Через оставшиеся двое тоже в конце концов можно попасть в наш мир, но придется попотеть, разыскивая нужную дверь. То есть вход в промежуточное измерение может быть на одном континенте, а выход к нам – на другом. Так что это не лучшая мысль. А ведь есть еще какие-то, о которых мне неизвестно.

– Значит, мы находимся в каком-то из множественных отражений Земли?

– Отражения, измерения, параллельные миры – называй как хочешь. Географически очень похоже, религии почти те же, оружие, мода, архитектура мало чем отличаются от старой доброй Англии. Вот разве что язык! Язык здесь единый во всех странах. Хотя и непонятно какой, но все попадающие сюда говорят на нем без малейших сложностей. У тебя ведь их тоже не было?

– Да… странно, что раньше я даже не обращал на это внимания. Виктор Михайлович, а вас как сюда занесло? Ну, я – понятное дело, был приглашен вот этим перочинным ножиком…

– Попрошу не выражаться! – прикрикнул Матвеич. – Меч Без Имени не заслуживает такого отношения. Что за фамильярность! Если я не ошибаюсь, он уже не раз спасал твою жизнь.

– Примите мои искренние извинения… – Я поклонился мечу, одиноко стоявшему в углу. Между тем ветеринар-предсказатель выудил откуда-то пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, закурил. Наверное, у меня опять округлились глаза.

– Не удивляйся, сынок. Все эти мелочи, делающие сносной жизнь цивилизованного человека, я получаю раз в месяц. Лично от Ризенкампфа. И заметь – совершенно бесплатно!

Нехорошая мысль мелькнула у меня в голове, и Матвеич это понял.

– Брось, не нервничай. Я не предатель, а Ризенкампф – сволочь! Сволочь! И это я ему в лицо говорю. Потому как мне терять нечего. Он меня сюда засунул, так пускай знает, что я о нем думаю!

– Может, все-таки расскажете по порядку? – взмолился я.

Он хмыкнул и продолжил:

– Ты вот через замок сюда попал, а меня прямо с симпозиума по животноводству забросило. Проходил он в Польше, в центре Кракова… Смех сказать – пошел искать туалет… Спустился вниз, нашел, а возвращаясь, свернул не туда. Побегал, поискал, гляжу – дверь в стене. Вошел. Улица узкая, дома старинные, тетка какая-то орет, что у нее корова помирает, разродиться не может. Я и не сообразил сразу – откуда корова в центре Кракова? Пошел с ней, ну там помог чем надо. Теленок родился – загляденье просто! А уж когда обратно двинул… вот тут оно все на меня и рухнуло!

– Понимаю… – кивнул я. – Влететь в чужой мир и не суметь вернуться. Достаточно серьезно, чтобы впасть в отчаяние. Наверное, вы долго боролись, пытаясь вернуться.

– Да нет… Вот как раз возвращаться-то я передумал. То есть, конечно, хотел вначале, а потом привык. Работы здесь полно, народ меня уважает, за советами ходят, я им полезности разные подбрасываю. Все ж таки прогресс в нашем мире далеко шагнул. Ну и всем хорошо. Дома-то у меня никого нет. Жена умерла от рака, а детей так и не нажили.