Казак в Раю - Белянин Андрей Олегович

— Стоять, сивка белобрысая-а!!!

Не привыкшее к такому обращению благородное животное взвилось на дыбы и, горестно заржав, сбросило всех троих в негустую травку. Нюниэль ругалась дольше прочих, поэтому, пожалуй, на этой особе стоило бы задержать внимание…

Итак, ростом не ниже Миллавеллора, столь же плоская или, скорее, сухопарая. Уши, как и положено, остренькие, но почему-то красные, словно отварные морковки. Лицо узкое, бледное, с тонким, вечно хлюпающим носом, плюс далеко не девочка, седина на висках и явственные морщинки на шее. Толкиенулась, видимо, ещё при жизни автора, а уж ругалась, не вытирая слёз, в абсолютно неэльфийской манере:

— Какого аренх?! Какому уебильномд удиоти ачом стукнула в голову, и он посмел останавливать моего коня? Которого, кстати, я сегодня же юастрирук на гиф, укотинс безмозглую…

— Практически понимаю каждое слово, — кривясь от боли в ушибленном боку, приподнялся Иван. — А что не понимаю, улавливаю по интонации. Прошу, простите великодушно, но мне очень вернуться надо — забрать одну шибко эмоциональную особку женского пола камуфляжной наружности.

— О, так здесь замешана любовь… — прозорливо догадалась женщина и, легко вскочив на ноги, ободряюще подмигнула: — Я помогу тебе, воин! Но мой первый долг — беречь жизнь возлюбленного моего… Миллавеллор, представь нас!

— Сиятельная Нюниэль, Рыдающая Принцесса, будущая властительница Арддурхоума — Города в Холме, а также всех гор, лесов и рек страны эльфов! — с чувством прохрипел так и не поднявшийся с земли отступник. Что, в принципе, не было удивительным — несчастного здорово наплющило двойной тяжестью. Поэтому молодого человека он представил гораздо проще:

— Иван Кочуев — казак, книгочей, жених или любовник.

— Что значит «или»? — немного удивилась Принцесса.

— Он ещё не определился, может, вообще передумает…

Подъесаул страдальчески закатил глаза, показал пожилому эльфу кулак и скромно попросил отвязать их наконец друг от друга. Проблему легко решил один взмах кинжала остроухой властительницы. После чего Иван поправил фуражку и привстал на цыпочки, определяясь с направлением. На первый взгляд маячащий столб был не так уж и далеко, за час вполне можно дотопать, если не заблудишься.

— Возьми моего коня, он знает дорогу. — Принцесса величественно повела пальчиком в сторону скромненько мнущегося рядом скакуна. — Мы с милым другом будем ждать вас здесь.

— А… эта зверюга меня не сбросит?

— Сейчас задам параметры. — К величайшему изумлению молодого человека, эльфийка поманила белого жеребца и, обхватив его за шею, что-то быстро зашептала на ухо. Конь слушал не перебивая…

— Скачи, воин! У тебя ровно тридцать шесть минут — на тридцать седьмой мой конь вернётся сюда, даже если тебя не будет в седле. Я его запрограммировала…

— В сущности, вся наша жизнь — большая компьютерная игра в стиле квестанутого квейка, — задумчиво покачал головой бывший подъесаул, не стал ни с кем спорить, а доверяясь воле Божьей, не коснувшись стремени, вскочил на коня. Благородное животное фыркнуло, зачем-то понюхало казачий сапог и взяло с места в карьер.

— А-а-а, забыл — я же е-е-ездить не-е уме-е-ю!!!

— Какой храбрый и самонадеянный мальчик. — Нюниэль традиционно всхлипнула, вытерла рукавом набежавшие слёзы и помогла Миллавеллору встать. — А теперь расскажи мне о нём поподробнее. Какую невинную деву он полетел спасать?

Пожилой эльф скорчил такую рожу, словно одно воспоминание профиля Рахиль вызывало у него зубную боль, колики в животе, устойчивую икоту и шелушение ушей…

…Иван Кочуев честно орал минуты полторы. Потом заткнулся, потому что при взятии какой-то лужи клацнул зубами, едва не откусив себе язык. Оказалось, что в седле он сидит едва ли не естественней, чем в кухне на табуретке. Главное, уклоняться от свисающих веток и не пытаться как-то регулировать движение, в частности — тормозить. Конь сам всё знает…

Поэтому поводья он элегантно держал двумя пальчиками левой руки. Спина прямая, грудь колесом, пятки вниз, носки вверх, нос задран к козырьку! Мысли, первоначально короткие и обрывочные, становились неспешно-рассудительными, их хотелось высказывать вслух, причём — громко, чтобы все-все вокруг знали, какой замечательный казак резво скачет по эльфийскому лесу спасать свою… возлюбленную?!

— Вот тут — стоп, извините подвиньтесь! В том смысле, что ничего подобного меж нами нет и быть не может, даже гипотетически, на уровне вынужденного сосуществования природных антагонистов. Я не антисемит, но!.. Если трезво вдуматься, то что нас ждёт на элементарно-бытовом уровне (даже не в семейной жизни!), а просто при естественном развитии взаимных дружеских симпатий? Ничего хорошего! Расшифровываю поэтапно для тех, кто не уловил сути своими конскими мозгами… Я не буду грызть мацу, а она — смаковать сало. Ей нельзя есть свинину и сома, а мне не нравится фаршированная щука. Она будет ставить свечи на Хануку, а я гулять в ночь перед Рождеством. Ей никогда не отрастить косу до пояса, и мне тоже вряд ли пойдут пейсы, а за одно предложение — дать себя на обрезание — я ж собственными руками закопаю доброжелателя в грязи их Мёртвого моря! Так какая, к лешему, любовь?! Иван и Рахиль… Казак и еврейка… Израиль и Россия — найдите полторы тысячи различий! А самое смешное, что я сейчас действительно её спасу… И не потому, что так надо, а потому, что мне так хо-чет-ся-я!