Колдун на завтрак - Белянин Андрей Олегович

— Ну это не то слово…

— Сильно ругался? — уточнил я, хотя заранее знал ответ.

— Да не то чтоб уж очень, но детишки деревенские на пару фигуральностей образованнее стали.

— Чего хотёл-то?

— Вроде как интересовался, какую такую цыганку ты к его сиятельству генерал-губернатору направить додумался.

— Упс… — тихо поперхнулся я, быстро прикидывая, где прокол и почему всё так быстро вскрылось. — Ну бабу Фросю я туда послал. Она и ушлая, и мудрая, да и грех не помочь одинокой старушке нелишнюю копеечку гаданием срубить…

— От она там и понасрубала… — мечтательно уставившись на золотеющие в предзакатном солнышке облака, промурлыкал седой казак. — Уж раскатала губищу так, что обеими руками не закатаешь, слава о ней почитай на всю губернию как лесной пожар пошла! Это ж надо додуматься было — жене губернаторской по картам сказать, от какой крепостной девки у её мужа дети по двору бегают?!

Мне резко поплохело…

— А кузине ихней объявила, что у ней шашни с конюхом. И подружек губернаторши вниманием не обошла, первой точный возраст указала, у второй, дескать, ноги волосатые, хоть в косички заплетай, да третьей, что у неё родимое пятно дюже смешной формы на заднем месте и что гороху она зря наелась. Ну, правда, про горох-то особо угадывать не пришлось, все и так поняли…

Я обхватил голову руками, боясь и в шутку предположить, что из содомо-гоморрского репертуара сделает со мной дядя. Даже при явной скудности его фантазии…

— Но веселее всего нагадала она про дочку губернаторскую, что на фортепьянах знатно играет, сказав, будто она сама себя под одеялом пальчиком трогает. Девка как услыхала, так в крик и к люстре — вешаться…

— Ты-то откуда всё знаешь?!

— Как это? — чуть не обиделся Прохор. — Да ить она же и рассказала.

— Кто?

— Да бабка Фрося твоя, — гулко постучал мне по лбу мой денщик. — Её ещё час назад два лакея в тарантасе связанную привезли. Вона на сеновале отсыпается, пьяная, аки попадья в пасхальный день!

Я вскочил, едва не расколотив крынку, и бросился по лесенке наверх. И правда, на копнах душистого клеверного сена в разметавшейся позе со связанными ногами симфонически храпела самая заслуженная кровососка Оборотного города! Можно сказать, его звезда и достопримечательность, особа, плюнувшая мне в глаз и одарившая магическим зрением. С неё, собственно, всё началось, и, видно, ей же и закончится. В смысле дядя меня не простит, а в казнях египетских он по чину отлично разбирается — забриванием лба в солдаты или двадцатью годами сахалинской каторги точно не отделаюсь…

— Прохор, у тебя яду нет? — обернувшись, спросил я.

— Господь с тобой, ваше благородие, — истово перекрестился он. — Да нешто можно из-за таких мелочей…

— Мелочей?!

— … на себя руки накладывать? Василь Дмитревич хоть на расправу скор, да небось сердцем-то отходчив. Пошумит, покричит, потом сплюнет да простит… А ты не чинись, ему в ножки поклонись да зимой и летом держи хвост пистолетом!

Переубеждать в чём-либо этого бородатого оптимиста было бессмысленно. Одна надежда на то, что дядя сегодня действительно примет пару стопок (стаканов, штофов, бутылей) успокоительного и забудет обо мне до утра. А на следующий день любая моя вина — это «дело прошлое, чего ж былое ворошить…». Лажа безбожная, но иногда срабатывает, тут Прохор прав. Главное — не попадаться дядюшке на глаза, покуда…

— А ты что, опять на охоту собираешься? — Я и не заметил, как за разговорами мой денщик между делом заряжает пистолеты.

— Я-то? Я не-э… Это тебе, паря, через часок на службу идти… Али забыл?

— Забыл… Какая служба? Куда меня направляют, в дозор, что ли? Так почему я не знаю?

— Какой дозор? — ещё раз не поленился постучать мне по пустой голове старый казак. — Ты ж сам обещался старосте калачинскому свадьбу от колдуна защитить. Они теперь цыгана твоего, Птицерухова, резко бортанули, дак тебя одного и ждут. Уже два раза нарочных присылали.

— Прохор, миленький, избавь меня от всего этого, — не на шутку перепугавшись, взмолился я. — Вот только крестьянской свадьбы мне сейчас и не хватает! Пьяный разгул, лошади в венках, потные бабы, мухи в самогоне, гармонист ногами кверху и молодые, забившиеся под стол, пока наверху идёт традиционная праздничная драка…

— Да-а, ить везёт же некоторым, — с изрядной долей зависти протянул старик и кивнул мне на пистолеты. — С собой захвати, мало ли что? Свадьба вон на том конце села, крайняя хата, да не перепутаешь, поди…