Мертвые игры - Звездная Елена

Умертвие сменило невозмутимость на удивление.

— Нам нужна энергия, — попыталась объяснить я, — некроманты после биографий на тебя злые…

Лицо зомби расплылось в понимающей улыбке. Пауль пискнул и, забыв о лапкоделии, прыгнул на плечо к Гобби, мои умертвия были готовы к поиску приключений. А вот лично я подумала, что не совсем готова к последствиям их развлечений.

— Надо вас маскировать, иначе все шишки опять мне достанутся, — решила я.

Никто не возражал. Я приказала Гобби сидеть и ждать, Паулю раскроить старые портьеры, сама села за изготовление двух талисманов — одного для паучка, второго для гоблина. Сам Гобби сел за стол, заграбастав мои учебники и конспекты.

Талисманы были самые обычные — не запрещенные к использованию, простейшие устойчивые к воздействию накопители силы. По правилам изготовление таких хранов должно было проходить в спокойной, наполненной тишиной и меланхолией обстановке — на деле я устроилась в углу комнаты, лицом к углу и пыталась сосредоточиться на огне горелки, а Пауль громил мою комнату. Нет, я бы обернулась, но нельзя было. То есть на подготовительном этапе я пару раз оборачивалась, но едва металл поставила плавить — ни о каких отвлечениях и речи быть не могло. С талисманами так — они требуют максимальной сосредоточенности. Едва металл стал плавиться, я приступила к созданию энергоинформационной матрицы. Сложная вещь, учитывая, что как раз на данном этапе я начала активно нарушать законодательство, используя принципы того самого казненного за преступления против королевства черного мага Кхада. Талисманы этого уровня — хранят целенаправленный заряд магии, вкладываемый самим артефактором. Увы, я себе подобного позволить не могла — уровень не тот и создавать узконаправленный поток я еще не умею, ни как артефактор, ни как некромант, как артефактор не научилась, как некромант не научусь никогда, в Некросе такому не учат. И потому я сейчас меняла структуру матрицы, создавая нечто вроде воронки — широкой частью направленной вовне. На ментальном уровне смотрелось глупо и примитивно, но ничто не дает такого устойчивого результата, как примитивные схемы. В какой-то момент просто отключилась от происходящего, выстраивая энергоинформационное поле проникновения магии — все, что могло причинить вред умертвиям поглощалось в полном объеме, остальная магия пропускалась мимо. Это было необходимо сделать, чтобы талисманы не начали поглощать охранительные чары, или поисковые, то есть все то, что привлекло бы к ним повышенное внимание. Проблема в том, что сложно было воплотить задумку — все чему меня учили, не причинило бы вред умертвиям, то есть мне требовалось продумать и настроить иной тип магии, опасной для мертвых магии.

Сложно? Ерунда в сравнении со следующим этапом, и потянувшись к горелке, чтобы снизить накал нагревания, я поняла, что у меня дрожат руки. Перенапряглась. И сильно. А самый сложный этап только начинался — сложно создать энергоинформационную матрицу силы с определенными лично измененными параметрами, но удержать ее в сознании и в границах застывающего металла сложнее в сотни, тысячи раз. Я же и вовсе замахнулась на два талисмана сразу. Я взмокла. Ткань туники намокшая от пота, противно липла к телу, руки дрожали, глаза болели, а еще живот. Волей-неволей, при магическом использовании силы его поджимаешь, и сейчас все мышцы дрожали от перенапряжения. По правилам работы для артефакторов, мне теперь полагалось отдыхать не менее трех суток, вот только кто мне позволит.

Но это все мелочи — металл остывал, я держала схему, впаянную в талисманы и отслеживала каждый параметр, заданный для энергоинформационной матрицы. Сбоев не допустила. Справилась.

Когда я с тихим стоном повалилась на пол, ко мне подбежали и Гобби и Пауль, а на часах была половина одиннадцатого.

— Я в душ, — валяясь на полу с раскинутыми руками, сообщила умертвиям. — Потом к Дастелу.

— Ыыы! — высказался против Гобби.

— Ничего, счас отдышусь и пойду, — решила я. — Мне там супчик ночной принесут…

— Иии! — возмутился Пауль.

— Не лежу я, встаю уже, — ответила устало.

Перевернулась на живот, медленно приподнялась на четвереньки, бодро поползла за полотенцем. Пока добралась до шкафа, стало уже легче, даже встать смогла.

— Вы одевайтесь уже, талисманы как раз остынут, — сказала я, выходя из комнаты.

Обычно металл остывает долго, но это обычно — а впаянная мной схема энергию тепла поглощала с жадностью оголодавшей нежити, в общем, на живого я бы не советовала такое надевать.

Душ. Долгое стояние под струями воды, прислонившись к стене руками и лбом. Перенапряглась. Сильно. От слабости дрожали ноги, отказываясь держать мое изрядно похудевшее тело. В Некросе я поправилась, даже не смотря на напряженную учебу, мне нравилось. Ничего, наберу обратно, это дело наживное. Главное проблема энергии решена, пусть пока только временно. Устала, сильно.

Не высушив волосы, не вытеревшись толком, завернулась в полотенце, накинув халат на плечи и взяв и мокрую нуждающуюся в стирке тунику, вышла в коридор. Шатало. Я все как-то ждала, что слабость отступит, а она только накатывала, размывая четкую картинку мира и заставляя теряться в собственных размытых ощущениях. Наверное, поэтому, я не сразу заметила фигуру некроманта, ожидавшего меня у дверей моей комнаты. Точнее может и заметила, но не обратила внимания, полностью сосредоточившись на необходимости переставлять ноги. И очевидность стала ясна, едва я уткнулась носом в черную рубашку Норта.

— Поймал, — сообщил мне парень, осторожно обнимая.

— А теперь подержи, — попросила я, повисая на его руках.

Дастел поступил по своему — подхватил на руки, наплевав на то, что халат с моих плеч свалился.

— Норт, поставь на место, — устало потребовала я, вцепившись в край полотенца.

— Ты на ногах не стоишь, — заметил некромант.

— Конечно, не стою, ты же меня держишь!

Улыбнувшись, Норт напомнил:

— Я не могу к тебе заходить.

— А тебя никто и не просит, отпусти!

Открылась дверь, вышел Гобби, посмотрел на меня, на некроманта, подошел и забрал меня у Дастела. Поставил на ноги и провел в комнату, как-то очень зло порыкивая. Воинственный Пауль тоже выпрыгнул в коридор, погрозил Норту и забрав упавший халат и тунику, прыгнул на стену, с нее в комнату, ткань естественно летала следом. Такое жутковатое халатное приведение.

В комнате меня ждал ночной супчик и чай. А еще уроки, мои, выполненные. Чуть не расплакалась, так приятно было.

— Талисманы, — садясь за стол, сказала я, — Гобби, твой тот, что побольше, его прикрепишь к артефакту, там пазы есть. Пауль, твой просто накопитель, вернетесь, оставишь на столе. Некрос не покидать, девушек не доставать, заклинания упокоения и уничтожения вам не страшны, от преподавателей прятаться. Гобби, тебя поисковые импульсы не обнаружат, если что возьмешь Пауля на руки. В бои не ввязываться, двух-трех заклинаний упокоения от перепуганных адептов вам хватит.

Гобби подошел и написал: «Перепуганных?».

— Энергия, магия, всплеск — больше впитается, — пояснила я.

Умертвие кивнул, затем написал:

«Не уходи».

— Надо, — тяжело вздохнула я, и вернулась к торопливому съедению супа.

«Он из целителя некромантом стал» — опять вернулся к написанию Гобби.

— Да, я заметила, что ты его биографию читал, — хихикнула я.

Умертвие хитро улыбнулось. Потом написал:

«Норт Дастел из целителя стал некромантом, он опасен, мне не нравится, не ходи никуда, так будет лучше».

Я забрала перо из костистых пальцев и приписала:

«В этой жизни мне вероятно было бы лучше умереть вместе с родителями, но я живу. Значит не зря. И я сделаю все, чтобы ты тоже жил».

— И на этом все, Гобби, с Дастелом я разберусь.

Умертвие оскалился. Осторожно коснувшись его руки, я прошептала:

— За домашнюю работу спасибо огромное.

В мужское общежитие номер два я вошла как к себе домой — куратор дежуривший с газетой у входа приветливо кивнул, парни в коридорах отнеслись к моему появлению как к обыденности, еще парочка встреченных некроманток стала прямым свидетельством того, что совместное проживание адептов не возбраняется.

— У тебя на мордашке такое искреннее удивление, — заметил Норт, открывая передо мной двери, в собственную комнату.

— У меня есть мордашка? — в тон ему спросила я.

— Мордочка, — произнес Дастел.

— Строение человеческого тела в Некросе не изучают? — поинтересовалась я.

Властно обняв за талию, Норт завел меня, закрыл двери, затем демонстративно задвинул засов.

— Чувствуй себя, как дома, — радушно посоветовали мне, снимая с меня же плащ.

Я ничего не ответила по одной простой причине — с откровенным удивлением рассматривала изменения, появившиеся в логове холостяка — розовую в кружавчик подушечку, цветы в вазе на столике, вазочку с конфетами, появившуюся там же, на столике, фарфоровый с позолотой супник, над которым вился дымок, пеньюар, шелковый, новый, лежащий на прикроватной тумбочке, полотенце, тоже почему-то розовое.