Дело трезвых скоморохов - Белянин Андрей Олегович

– Достаточно, иначе будет даром греть воздух. Сколько времени ему понадобится на кипячение такого количества литров?

Бабка сделала страдальческое лицо и просто попросила нашего младшего сотрудника сунуть лапоть в воду. Митька осторожнейше, дабы не опрокинуть распорядительную пенсионерку, сполз на сиденье трона и ещё осторожнее проверил носком левой ноги температуру:

– Тёпленькая!

– Тогда ждём.

И ждали мы не меньше часа… Представляю, какой большой дворец был у гражданина Бессмертного. Понятно, что в точке нагрева температура достигала наивысшего пика, но пока забурлило, пока заклубился пар, пока крики нечисти возобновились с удвоенной силой…

– Чёй-то жарко мне, вспотел весь! Сижу тут, как кура мочёная, уж и терпеть моченьки нет! Ну, Никита Иванович, ить всё одно ждём, дозвольте хоть в горячей водице искупаться?! Душа просит!

– А-а… пропади оно всё пропадом – айда вместе!

Митяй легко ссадил бабку на подлокотник, и мы оба, под смущённое хихиканье отвернувшейся Яги, скинули одежду, с наслаждением бултыхнувшись в обжигающую ванну. Нет, свариться не сварились, но уж пропарились за все невзгоды сразу! Всё-таки баня – это наша национальная, русская система антидепрессанта и биостимулятора в одном флаконе. Из головы мигом выпарились все серьёзные мысли, тело казалось удивительно лёгким, на сердце не было ни боли, ни обид, ни разочарований. Мне стало совершенно не важно, победим ли мы Кощея, зато когда я вновь увижу Олёну, то предстану перед ней бодрым, вымытым и свежим! Если только, конечно, она не придёт вот прямо сейчас, сию минуту…

– Ой, прощенья просим… Может, мы не вовремя, батюшка сыскной воевода?! – Кокетливый девичий голосок застал нас врасплох…

* * *

Это всё из-за густого пара, иначе бы мы их, разумеется, сразу увидели. К нам бесшумно подплывал… гроб! Ей-богу, настоящий гроб, крепкий, лакированный, борта высокие, по бокам ручки в виде оскалившихся черепов. Хотя чего удивляться: что под рукой оказалось, на том и приплыли. Можно было в тазу или в сундуке, например, или даже в том же котле для варки кошек…

– Говорить буду я! Господин Ивашов, вынужден… э-э… сообщить вам неприятное известие – Кощей в гневе!

– Олёна, ой! Вы извините, что я так… Это Митька предложил, вот и… Бабушка, ну вы мне хоть головной убор киньте!

– Не отвлекайтесь, господин участковый, – рыдающим голосом взвыл бывший директор цирка. – Что вы тут опять… э-э… устроили?! Хозяин сказал, что казнит вас всех сию же минуту!

– За что? – нагло улыбнулся я, стоя по грудь в воде и надевая милицейскую фуражку. – Был приказ убрать воду…

– Но вы её кипятите?!!

– Мы её вы-па-ри-ва-ем! – по слогам объяснил я. Митька с Ягой согласно кивнули.

Труссарди покраснел так, словно его вот-вот хватит удар, Олёна, стоявшая с шестом сзади, не удержавшись, прыснула в кулачок. Я продолжал ломать комедию:

– Если вашего работодателя что-то не устраивает, так пусть приходит разбираться сам. Мы ведь об этом уже говорили?! Ну, так вот – сам придёт, сам выскажется, сам и казнит, если сможет… Короче, где он?

– Он покарает вас!

– Мы верим. Так всё-таки где Кощей?

– Сидит на столбе в комнате для… э-э… жертвоприношений, – нехотя признался тяжело дышащий курьер. – Он не может спуститься, потому что…

– Знаем. Заставлять его принимать ванну мы не будем, но хоть пропарится как следует. При его жизни в подвальных помещениях это крайне полезная форма профилактики множества заболеваний!

Труссарди взревел и выхватил длинный сицилийский нож.

– Убью, ищейка… э-э… милицейская!

– Ради бога. – Мы с Митькой призывно распахнули объятия. – Ныряйте к нам, поплаваем!

В общем, этот скользкий тип нырять, разумеется, отказался, вместо этого минут десять осыпал нас угрозами и проклятиями. Потом вовремя встретился взглядом с Ягой и резко захлопнул пасть.

– Как я понимаю из всего вышесказанного, вы пришли торжественно сообщить нам, что мы справились и со второй службой. Впереди переход на третий уровень?

– Вы прощены. Работа выполнена. Если вы… э-э… соблаговолите прекратить кипячение дворца, то… э-э… можете отправляться на заслуженный отдых. Завтра с утра вам… э-э… огласят третье условие!

– Что ж, отлично, – добродушно кивнул я. – Но спать в залитом помещении нам не хочется. Мы переночуем снаружи, на Лысой горе.

Труссарди что-то пробормотал насчёт возможного Кощеева недовольства, но особенно спорить не стал. Олёна, умело орудуя шестом, развернула гроб в обратном направлении. В какой-то момент обернулась и послала воздушный поцелуй. Только я этого не увидел, поскольку попросил Ягу отвернуться и вылезал из воды. Митька потом рассказывал, что со спины я Олёне даже понравился, потому что она не засмущалась, а, наоборот, восхищённо округлила глаза…