Эльфы до добра не доводят - Андрианова Татьяна

Выскочили наверх. Прямая дистанция придала решимости, и мы удвоили усилия. Мантикора тоже. Только теперь монстр решил ускорить события и попытался добраться до Лиссы. Черная ткань импровизированного парашюта за спиной девушки развевалась как плащ Бэтмена и мешала чудовищу прицелиться. Зато навела меня на гениальную идею.

— Прыгаем! — прохрипела я, прикидывая расстояние до земли.

Как ни крути, а падать высоко. Одна надежда, что шелк хорошо расправится и спасет в очередной раз от самоубийства.

— Что? — недоуменно выдохнула она.

Я не стала повторяться. Просто нашарила руками веревки, так кстати перекрещенные вокруг тела, постаралась расправить спутавшуюся ткань (удавалось плохо, но я пыталась) и прыгнула. Мой вопль оглушил меня саму, а мантикора досадливо рявкнула и совершила отчаянный рывок в сторону оставшейся Лиссы. Та взвизгнула, резко отпрыгнула в сторону и пополнила ряды отчаянных парашютистов. Чудовище зарычало и удвоило усилия, твердо вознамерившись поужинать несмотря ни на что. Оставшийся в гордом одиночестве стражник не сильно обрадовался подобной перспективе, удвоил скорость и помчался дальше, оглашая окрестности отчаянными воплями.

Булыжная мостовая встретила мои пятки жестко, добавив ко всему прочему хромоту на обе ноги. Очень нехорошо с ее стороны. Я высказалась по этому поводу весьма недвусмысленно и пространно. Лисса терпеливо подождала, пока поток моего красноречия иссякнет, и подлила масла в огонь:

— Полностью согласна. Я думаю то же самое по поводу треклятого составителя поучительного трактата по монстроведению. Особенно ему удалась практическая часть по мантикорам. Как только ему морду не набили?

Я пожала плечами.

— Может, до нас никому и в голову не пришло наступать мантикоре на хвост, — неуверенно предположила я.

— Или никто не пережил смелого эксперимента, — хмыкнула охотница.

— Возможно.

Я попыталась сделать несколько шагов и поморщилась от боли. Жить буду, но от бега и прыжков в ближайшем будущем лучше отказаться. Между тем Лисса напряженно озиралась, сканируя темноту пристальным, как рентген, взглядом.

— Тебе не кажется, что Кориана должна была бы уже подъехать?

Я удивленно моргнула. И правда. Мы оставили практически фанатевшую от принца служанку где-то возле крепостной стены. Она должна была помочь нам выбраться, но мы здесь торчим уже несколько минут, а Кориана так и не появилась.

— Может, что-то случилось? — попыталась прояснить ситуацию я. — Или мы ищем не с той стороны.

— Ты права. Стены тюрьмы выглядят одинаково, с какой стороны ни посмотри. Давай обойдем кругом, на случай если она ждет нас по ту сторону. Не стоит особо задерживаться.

Это я и сама понимала. Адреналин, выброс которого помог нам совершить чемпионский забег и избежать встречи с острыми зубами монстра, быстро покидал кровь. Вместе с тем на организм накатывалась невероятная усталость. Если стражникам повезет и они в срочном порядке нейтрализуют чудище, то смогут взять нас голыми руками. Для этого нужно просто выйти за ворота тюрьмы — и вот они мы, слабые и беззащитные: хочешь — связывай, хочешь — просто так в камеру кидай. Лучший вариант — нас нести. Страже, конечно, будет тяжеловато, зато я наконец отдохну.

Мы ползли вдоль стены со скоростью столетних черепах, которых кто-то изрядно подпоил водкой. Сильно штормило, потому наш обход тюрьмы вместо круга напоминал волнистую линию. Самое обидное, что несказанный героизм не увенчался успехом. Кориана обнаружена не была. Я была согласна хотя бы на лошадь Корианы. Девушка мне без надобности. А лошадь может сильно пригодиться при доставке усталого, натруженного парашютным спортом, бегом на длинные дистанции и промышленным альпинизмом организма если не до постели, то хотя бы до ворот купеческих хором. Но лошадь тоже обнаружена не была. Неблагодарная скотина отбыла в неизвестном направлении, и я сильно подозревала, что Кориана просто нас бросила. Принц изящным манером упорхнул из собственной темницы, причем упорхнул в буквальном смысле, и наша судьба перестала представлять какую бы то ни было ценность. Оглушенная несправедливостью происходящего, я застыла как собственное прижизненное изваяние, символизирующее горькую несправедливость моего бытия.

— Она нас бросила, — выдохнула я.

— Похоже на то, — невозмутимо откликнулась Лисса. — Придется выбираться самостоятельно.