Умом Россию не поДнять! - Задорнов Михаил

Околоколхозные привидения

Первый Новый год, который ярчайшим воспоминанием врезался в мою память, случился в студенческие годы. Я учился тогда в Риге в Политехническом институте. Всей нашей группе показалось очень заманчивым предложение одного из наших сокурсников, которого звали Витек, встретить Новый год в полуразрушенном замке неподалеку от города. Родители Витька жили в колхозе, рядом с замком. Несмотря на то что колхозники в то время были атеистами, они все обходили этот замок стороной. Особенно в Новый год. Согласно легенде, еще в очень Средние века принц из этого замка должен был жениться на принцессе. Свадьбу решили играть в новогоднюю ночь. Однако во время веселья появились крестоносцы и всех, как язычников, изрубили мечами. С тех пор каждый Новый год в 12 часов все, кто был на этой свадьбе, собираются в замке и пытаются ее допраздновать. Место считается нехорошим и опасным. Непрошеных гостей привидения принимают за крестоносцев и душат.

Но мы были тогда марксистами-ленинистами. Не верили ни в бога, ни в черта... Мы верили только в безоблачное светлое будущее без прибавочной стоимости и без эксплуатации человека человеком. Набив рюкзаки самым дешевым портвейном «777», мы отправились на свадьбу средневековых духов. В отсыревшем зале, где скорее всего и должна была, согласно легенде, праздноваться та роковая свадьба, в развалившемся камине развели костер, достали из рюкзаков сваренные вкрутую яйца – непременный атрибут туристического советского счастья, – колбасу, бутерброды, тушенку... В качестве добавки к портвейну – несколько бутылочек «Советского шампанского», которым оказалось очень вкусно запивать тушенку. Естественно, немного водочки. И конечно же пивка. Неудивительно, что такая новогодняя ночь запомнилась каждому из нас на всю оставшуюся жизнь. До самого утра пили и пели, пели и пили. Конечно же танцевали вокруг костра, как нам казалось языческие танцы, после чего решили разыграть жертвоприношение. В качестве жертвы выбрали комсорга – самое дорогое, что было в нашей группе. Из выбитых окон вылетали в поля, леса наши пляшущие тени и вопли. Не знаю, может, привидения и приходили, но нам было не до них. Наши земные девушки нас интересовали гораздо больше. А может, они приходили, но им не понравилось наше жертвоприношение? Все-таки комсорг! А может, просто растерялись от такого бедлама, расселись смирненько по углам и решили поучиться тому, как надо по-настоящему веселиться? Припоминаю – какие-то тени все время возились и суетились вдоль стен. Короче, если привидения и появлялись, то вели они себя в ту ночь весьма интеллигентно. Я бы даже сказал, гостеприимно.

Уже через пару недель от Витька мы узнали, что по всем деревням в окрестностях разлетелась весть, что в замке в новогоднюю ночь на этот раз привидения буянили особенно. И что раньше за ними не замечалось, даже матерились. Более того, судя по крикам, кого-то принесли в жертву! Хотя из соседних деревень вроде никто не пропадал.

Лет через двадцать я встретил Витька на улице.

– Ты помнишь наш Новый год? – спросил он. – Представляешь, с тех пор в замке привидения никогда больше не появлялись. Хотя до этого каждый Новый год гуляли точно по расписанию.

– Значит, мы их действительно сделали! Или... благодаря нам, они наконец допраздновали свою свадьбу!

От Годзиллы до Снегурочки

Запомнилась и еще одна новогодняя ночь из студенческой жизни. В общежитии мы жили втроем в комнате. Деньги, присланные родителями на празднование Нового года, пропили за несколько дней до него. Поэтому елку, чтобы праздник все-таки состоялся, сами срубили в лесу. Долго тащили ее пехом в Москву. Удачно миновали милицейские посты. Правда, украсить ее нам было нечем. Кто-то с похмелья предложил: «Давайте украсим елку тем, что у нас осталось в мусорном ведре. Там много всего! Слава богу, мы его неделю не выносили. Оригинально будет. Девчонок позовем. Им всегда нравится, когда мужчины придумывают что-то оригинальное. И потом, такая елка запомнится нам на всю жизнь».

Да, эта елка запомнилась нам на всю жизнь. Я никогда не видел более хватающего печалью за душу зрелища. Даже теперь у меня портится настроение при воспоминании о ней. На елке висели обглоданные лимонные дольки, пустые пузырьки от пенициллина – я до этого лечился от ангины. Еще скрюченные горчичники, консервные, плохо вымытые банки... Вместо гирлянды елка была обвита бинтом с кровавыми, засохшими подтеками. А к макушке мы привязали пол-литровую грушу-клизму. В ту ночь от нас сбежали все девушки. Одну из них от нашей елки начало подташнивать. Она назвала ее погостом в реанимации. Однако нет худа без добра. Теперь, когда приходится порой смотреть голливудские сцены с разного рода кинг-конгами и годзиллами, я вспоминаю нашу елку в общежитии и все годзиллы для меня становятся снегурочками.