Вам возвращаю Ваш портрет - Дмитриев Борис

Всем тем, кто распространяет бредни про нынешнее ждение религиозного духа в стране, основываясь на повальной эпидемии картинно осенять себя крестными размахиваниями руками по поводу и без, советую на минуточку отложить все свои грандиозные дела и заглянуть во Владимирский собор, где сиротливо дожидаются своего триумфального часа много чего повидавшие на своем веку нетленные мощи Варвары. Если серьезно разобраться, по подлинности происхождения, по давности лет, по мужеству духовного подвига и силе целительных возможностей, святыня, пребывающая во Владимирском соборе, не имеет во всем христианском мире чего—либо равного. Окажись подобное молитвенное достояние в какой—нибудь Англии или Америке, тотчас устроили бы вавилонское столпотворение, народищу бы потянулось со всего света видимо—невидимо, кто по религиозным убеждениям, кто по надежде получить на халяву избавление от неисцелимых болезней. Вот где большевики опростоволосились в разлюбезные тридцатые, могли бы переправив святыню за океан и срубить неплохие деньжишки. С другой стороны, завези к нам из—за бугра какой—нибудь блестящий ларчик с подозрением на присутствие в нем чего—нибудь магического, зевак припрется, навалит в черных лимузинах столько мерзопакостины, что голова кругом пойдет. Вот в этом все мы, вся наша вера, вся наша дурь.

Интересно, задавался кто—либо из киевских ревнителей чистоты православной веры обыкновенным вопросом: по чьей недоброй воле продолжается разлучение мощей великомученицы Варвары с Михайловским Златоверхим собором? В принципиальном плане на этот вопрос существуют два варианта полноправных ответов. По одному из которых, нашим высоким государственным небожителям, крестно размахивающим руками под объективами телекамер, словно мельничными крыльями, глубоко наплевать на судьбу великой православной святыни. По второму ответу, выражусь на сей раз исключительно тонко, предельно филигранно: кому—то во Владимирском соборе до жути страшновато оставаться один на один со своей интересной биографией. Кто—то шкурой своей насмерть прилепился к священным мощам великомученицы, как за последнюю надежду, как за последний патрон. Быть может какая—нибудь уборщица, а может еще кто. Впрочем, не стану распространяться по этому деликатному поводу, чтобы какнибудь ненароком не бросить тень на чье—нибудь персональное благочестие. Лучше догадайтесь сами, о ком идет речь. Учитывая невероятную сложность поставленной задачи, предлагаю фору: попробуйте определиться хотя бы с пяти тысяч раз. А скорее всего в нашем случае работают сразу оба бессовестных фактора, до срока, конечно. Ведь не следует сбрасывать со счетов, что святая Варвара является и покровительницей артиллерии, так что сама она вроде бы как небесное орудие. Такое если громыхнет, как выражается нынешняя молодежь, мало не покажется.

Очень настораживает, что подобное легкомысленное отношение к древнейшей христианской святыне никого не волнует, и это при наличии несметного полчища новоиспеченных богоносцев при пионерских галстуках. Трудно даже представить, чего здесь больше — глупости или невежества. Разумеется, можно не верить в Бога, это вовсе не обязательно. В конце концов, абсолютно не важно, как ты веришь в Бога, главное, верит ли Бог тебе. Но уважать историю своей страны, хранить верность памяти предков, быть залогом незыблемости почитания и местонахождения религиозных святынь обязан любой нормальный человек, правда, если он в самом деле нормальный.

Глава восьмая

В пятьдесят девятом мне исполняется тринадцать лет. Это упрямое время под печальное сияние небесной лампады бороздит планету. Что и говорить, нежнейший возраст, когда кажется, что позади уже много всего, а вперед вообще не проглянуть, как в туманную ночь у окна. Где—то там, высоко в ночи, томится безмолвием Луна. Одной лишь ей известно, что мир существует сам по себе, что мы явились сюда на мгновение, ведь мы приходим и уходим, а холодный свет Луны от века и доныне висит над бездной. Много старше, научившись созерцать любовь, я буду переноситься в пространство, где нет никаких измерений, где не на чем остановить взгляд и не на что опереть ногу. И в этом леденящем мозги ничего, станет проявляться волшебный цветок, очень напоминающий бутон тропического алоэ. В тиши прозрачного эфира ясно слышится небесный перезвон колокольчиков хрусталя, и под эту благоговейную мелодию волшебный цветок любви расправляет свои чарующие ланиты. Краски самые неземные, подернутые томной негой, струятся мне в очи и все округ наполняется благоуханием любви и Божества.