Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I - Штерн Борис

— Ecoutes, chere… Attendez!^[53] Офирянин решил, что эта красотка не понимает по-французски, но по-русски он не мог составить такую сложную фразу. Он опять подышал на перстень и тоже медленно пошел за графиней, перебирая четки из разноцветного жемчуга и сочиняя по-русски что-нибудь попроще, а графиня видела спиной, как негр идет за ней, и слышала его шаги. Черчилля привлекала необъятная кормовая часть графини. Шкипер тихонько свистнул, и ленивый Черчилль решил не взлетать и выстрелил на авось. Отравленная игла попала в правую ягодицу графини, но не вонзилась, а лишь уколола кожу и упала от движения платья.

— Оу!^[54] — воскликнула графиня, инстинктивно потерла правую ягодицу и почувствовала на коже припухлость.

— Я хочу тебя… любить, — с запинкой сказал Гамилькар за спиной графини.

Графиня молчала. Ей было больно, жгло ягодицу — будто пчела укусила. Этот негр ее чем-то уколол или ущипнул.

Возможно, это африканский способ ухаживания. Нельзя быть такой недотрогой в такие времена, надо что-то ответить…

— Mais laissez-moi done, monsieur; mais etes-vous fou? — сказала графиня. — Voyez autour de combien jolies demoiselles.^[55]

Гамилькар засомневался, правильно ли он употребил последнее слово на «л», — возможно, следовало употребить другое русское слово — то самое слово, на «ы», как учил его Скворцов-Гумилев, но он, кажется, правильно выбрал именно это слово, на «л». Когда хорошо знаешь язык, можно легко выбирать слова и скрывать мысли; когда плохо знаешь язык, приходится говорить то, что думаешь, а это не всегда удобно. Гамилькар почесал себе спину под левой лопаткой и опять перешел на французский:

— Qu'a-t-on decide? Je suis votre.^[56]

— Oui,^[57] — с трудом выдавила из себя графиня, боясь оглянуться.

О, ужас!.. Графиня Л. К. сама себе не поверила. Она ответила африканцу «oui», как отвечают последние припортовые шлюхи!

ГЛАВА 21

ГРАФФИТИ НА СТЕНЕ ГУЛЯЙГРАДСКОГО ДРАМАТИЧЕСКОГО ТЕАТРА (Молдавия)

Сашко Гайдамака

АМОРАЛЬНОЕ

• Пуля щелкнула. Старуха, охнув, кинулась к ограде.
• И десятая зарубка не возникла на прикладе.
• Слушай, снайпер, ты не спятил?
• Удрала — и дьявол с нею!
• Ты ж на сдельщине, приятель!
• Режь зарубку покрупнее.
• Это ж выгодное дело (нам приписывать не внове): и старуха уцелела, и заплатят в Кишиневе.
• Снайпер хмурится, бормочет, вновь берет винтовку в руки.
• Он обманывать не хочет.
• Он не сделает зарубки.^[58]

ГЛАВА 22

ПЕРЕБОР

Автор намерен был закончить первую часть романа «очком» — т. е. главой со счастливым 21-м числом; но, разыскивая место для любимого его сердцу авторского отступления и, признаюсь честно, пребывая «под мухой» (хорошо бы «под веселой мухой»), неосторожно выпил лишние сто грамм и перебрал как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.

НЕСКОЛЬКО АВТОРСКИХ СЛОВ ПО ПОВОДУ «ДЕЛА О СЕКСУАЛЪ-ДОФЕНИСТАХЪ»

Российским ученым было известно о таинственном существе, некоторые занимались проблемой «купидона Шкфорцонфа», но симбиозная теория происхождения человека пребывала в рецессивном, подпольном состоянии, потому что в Советском Союзе всем было хорошо известно, что «человека создал труд», и даже Брежнев, которому доставали и доставляли яд купидона в лечебных целях от старческой импотенции, не мог ничего поделать с «трудом», потому что Суслов и компания были начеку.

Честь переоткрытия купидона принадлежит следователю Н. Н. Нуразбекову и генералу Акимушкину — они повторили то, что за много лет до них сделали другие люди. В науке подобные переоткрытия иногда случаются — первооткрывателя забывают или не признают, а потом открытие повторяют (опыты Менделя, связка Попов-Марконни или история с покорением Северного полюса). Справедливость иногда торжествует (в случае с Менделем), иногда спит. Но российские открыватели купидона за приоритетом не гонялись, в Пржевальские не лезли, приоритет им и даром был не нужен, более того, приоритет в открытии купидона был опасен по тем временам, они рады были отдать этот приоритет хоть черту в ступе, лишь бы от них отстали идеологи-дарвинисты со своей «ролью труда», морганисты-вейсманисты с двойной спиралью, журналисты и буржуазные научные историографы.