Самая срочная служба - Серегин Михаил Георгиевич

Начальник штаба сидел на стопке ящиков из-под боеприпасов и с любопытством разглядывал, как прибежавшие солдаты отходят от кросса.

Валетов кое-как доплелся с помощью Резинкина. Теперь он никогда ни за что не будет любить стрельбы. Даже если ему дадут запустить баллистическую ракету. Ну его на фиг, такое удовольствие.

Доковыляв, Валетов тут же получил подзатыльник от разгневанного Казаряна.

– Если еще раз отстанешь, я тебе ноги выдерну.

Простаков ничего этого не слышал, он с интересом смотрел в чистое поле, где не было того, что он ожидал увидеть.

«По чему же стрелять, – размышлял он, – ничего же нет. Одна трава и впереди высокий холм, в который гарантированно попадут все пули, если просто в небо не шмалять».

Солдатам разрешили сесть в тень, что падала от стоящей одиноко наблюдательной будки, сложенной из бетонных плит и кирпича.

Забравшись на второй этаж, Мудрецкий окинул взглядом сектор, в котором будут производиться стрельбы. Потом снова спустился, для того чтобы продолжать пасти личный состав.

– Товарищ лейтенант, – обратился к нему Петрушевский, – а что будет тому, кто попадет во все три мишени с закрытыми глазами?

Кобзев, сидя за столом и что-то там черкая на бумажке, поднял голову.

– Знаешь, солдат, куда только можно с закрытыми глазами попасть? Да еще и в темноте, на ощупь?

Все заржали. Петрушевский и сам зашелся в приступе тупого хихиканья.

Начались стрельбы. Ложились по двое. Всего на каждого выдавалось двенадцать патронов. Три мишени: ближняя, дальняя и пулеметный расчет.

Валетов пошел стрелять вместе с сержантом Батраковым, так как солдат вызывали на огневой рубеж по алфавиту.

Ведущий стрельбы лейтенант Кобзев следил за обоими: не дай бог, кто-нибудь из них направил бы ствол куда-нибудь в сторону, еще хуже – на товарища.

– Сержант Батраков к бою готов! – доложил дед Женя.

– Ага, – согласился с ним Валетов.

И тут же на него набросился старший лейтенант Кобзев:

– Не «ага», солдат, а «рядовой Иванов к бою готов!».

– Рядовой Иванов к бою готов! – резво доложил Фрол, но тут же опомнился: – Рядовой Валетов к бою готов!

– Наконец вспомнил свою фамилию, да? – Кобзев поднял вверх левую руку, и неожиданно, во всяком случае для Валетова, в степи поднялись две ростовые фигуры.

– Тот, кто слева, – у того левая, тот, кто справа, – у того правая мишень, – сообщил злостный Кобзев, как будто не мог пораньше сказать.

Валетов уже выбрал ту, что понравилась ему больше. Оказывается, это мишень Батракова. Какой дурдом. Почему все время ему не везет? Он передвинул ствол чуть правее, так как и лежал справа, и выстрелил.

Три пули ушли одна за другой.

«Что ж так быстро-то, – подумал он, – так все патроны кончатся».

Попробовал попасть еще. Ничего не вышло.

Тем временем Батраков не стрелял. Открыв второй глаз, Валетов увидел, что сержанту стрелять уже некуда.

«Видимо, он попал в свою», – с завистью подумал Валетов.

Пока он думал, мишень закрылась, ушла вниз, и появилась другая, дальняя. Батраков уже выстрелил, а Фрол все еще шарил по полю глазами, выискивая, где ж там что появилось. Наконец-то он обнаружил две стоящие фигурки вдалеке и повернул свой ствол в нужном направлении.

Развернув оружие и прицелившись, он только хотел нажать на курок, как его мишень почему-то ушла вниз.

– Это что такое? – возмутился он. – Что-то не работает у вас тут.

– Это ты долго телишься, – прокомментировал Кобзев. – Вон, видишь? Смотри прямо, чуть левее. Рядом с кустом.

Валетов увидел. Две фанерки – мишень, называвшаяся «пулеметным расчетом», – были его последним препятствием перед тем, как закончится эта пытка. Он прицелился и решил не дробить оставшиеся патроны, приложился и нажал на курок.

Отдача повела оружие вниз, но он все-таки с радостью увидел, что мишень была поражена. Не дожидаясь того, как закончится упражнение, Валетов вскочил на ноги и закричал: «Попал!», при этом он радостно загоготал.

Лейтенант Кобзев, контролирующий стрельбы, как оказалось, был довольно-таки скор на расправу, к тому же дело касалось огнестрельного оружия. Он мгновенно, одним ударом сшиб с ног вскочившего Валетова, отобрал у ошалевшего солдата оружие, разрядил его и заставил лечь обратно на огневую позицию дожидаться, пока Батраков не закончит стрельбу.

Сержант выпустил оставшиеся пули на ветер, разрядил оружие, продемонстрировал затвор контролеру и затем только, сделав соответствующий доклад, поднялся.