Дембельский аккорд - Серегин Михаил Георгиевич

– Ну, дожила Российская армия, однако: броников на всех не хватает! – со смешком отозвался с «КамАЗа» пулеметчик в тельняшке. Со смешком, но без малейшего акцента. По крайней мере без местного – но все-таки в говоре было что-то странно знакомое. – Здесь твои жилетки, не плачься, просто не сгрузили еще.

На землю и друг на друга с еле заметным звоном шлепнулись семь толстых зеленых тюфячков. Выгоревших, потрепанных, старых, но дареному коню... Мудрецкий заметил на некоторых рыжие подпалины и дал себе обещание: никогда, никогда, никогда не интересоваться их происхождением! Главное – есть во что своих солдат одеть.

Следом за брониками из кузова выскочил и сам пулеметчик. Легко спрыгнул, пружинисто, только лента в «пэкаэме» звякнула. Зеркальные очки повернулись к Мудрецкому... Точно, под левым глазом наблюдалась характерная припухлость. Точнее даже, на левой скуле и частично на щеке. Солидная такая припухлость, кое-где даже кожа треснула – что, учитывая калибр простаковского кулака, было неудивительно.

– Так, лейтенант, кто у тебя на «зушке» сидеть будет? – поинтересовался полосатый. – Пока ты надумаешь, как ее сгружать, я расчет обучить успею. Стрелять пусть сами учатся, дело нехитрое, снарядов у тебя завались, – пулеметчик кивнул на самую большую горку зеленых ящиков – продолговатых, узких, заставленных сверху здоровенными зелеными жестяными коробками с выштампованными пятиконечными звездами. – Вон там, в верхнем ящике, еще и машинка должна быть, ленты выравнивать. Сразу говорю: когда набивать будете, каждую ленту чтобы нормально через нее прогоняли, а то перекосит, если вообще не порвет на фиг. Давай, учить буду, пригодится. – Пулеметчик ухмыльнулся, показав стальной клык. – Может, потом меня же из этой «рогатки» и уделаете.

– А ты не лезь! – Мудрецкий постарался, чтобы его собственная ухмылка вышла как можно противнее. – Мы в рейды не ходим, так что за тобой гоняться не будем... Сколько человек нужно?

– Троих вообще-то. Наводчика и двоих заряжать... Хотя погоди, ты же ее на «шишигу» ставить будешь, а там втроем не развернешься. – Инструктор в тельняшке поправил свои очки и болезненно поморщился. – Ничего, наводчик тоже заряжать может, так что давай двоих. Только подбери таких, чтобы вместе привыкли работать. Есть у тебя сработавшаяся пара?

– Есть, как не быть... Да вот они! Багорин, Заморин, ко мне! Вот тебе пара, можно...

Что можно сделать с земляками-»черпаками» из Владивостока, лейтенант не успел сказать. Где-то неподалеку протяжно заскрипело, а потом грохнуло так, что со стены на ящики посыпались последние остатки штукатурки. На месте ворот взвилась белесая клубящаяся туча. Торчащие из нее огрызки забора покачались немного и рухнули.

– Японский бог! – заорал Валетов.

– Аллах! – поправил его Закир.

– К бою!!! – подвел итог богословского спора Мудрецкий. – Взвод, к бою!

Где-то за крутящейся пылью зарокотал мотор, а потом послышался мерный металлический лязг. Инструктор в тельняшке подскочил к ящику с «мухами», выхватил длинный зеленый цилиндр и рванул. Труба увеличилась вдвое.

– Ушли сзади! – Полосатый смахнул очки с физиономии. Стало заметно, что закрывать левый глаз при стрельбе ему не придется – красно-лиловая блямба надежно обеспечивала нужный оптический эффект. – Сейчас я его...

– Кого? – на всякий случай уточнил присевший за колесом Закир. Справа и слева от него спешно занимали позиции химики и боевики. Все автоматы были повернуты в одну сторону – туда, откуда во двор накатывалось что-то грозно рычащее и лязгающее. – Зря не стреляй! Если танк, в лоб не возьмешь!

Это оказался не танк. В оседающем облаке обозначился высокий темный квадрат, надвинулся, блеснул стеклами и оказался кабиной «шишиги». На подножке, безуспешно отмахиваясь от пыли, висел Простаков. Железного щита за машиной не наблюдалось.

– Отбой, свои! – Мудрецкий сплюнул, стараясь не попасть на только что полученное имущество и многочисленные камуфлированные ноги. – Это опять мои чего-то учудили. Сейчас разберусь.

– Погодите, товарищ лейтенант! – Валетов приподнялся из-за своего укрытия – штабеля гранатных и патронных ящиков. – А «муху» на чей счет записывать будем?

– То есть как это на чей? Команду «к бою!» лейтенант подавал, значит, по его приказу была использована! – моментально вник в ситуацию Воха. – Так что это ваша «муха»!

– Э, нет, так дело не пойдет! – Фрол сдаваться не собирался. – Была команда «взвод, к бою!», а ваш... как тебя звать, мужик?