Флоузы - Шарп Том

• Один иль двое здесь лежат? —
• Не спрашивай, прознавший.
• Кто б ни был он, он здесь зарыт,
• Отец, меня признавший.

Мистер Балстрод и доктор Мэгрю, прочитав эти стихи, сочли их весьма приличествующими случаю и даже свидетельствующими об отменном вкусе.

— Мне только не нравится слово «лежат», — сказал доктор Мэгрю.

— А у меня самые серьезные возражения против того, чтобы Таглиони называл себя отцом незаконнорожденного, — сказал Балстрод. — И у этого «меня признавший» есть какой-то нехороший оттенок. Впрочем, не думаю, что мы когда-нибудь узнаем всю правду.

— Искренне надеюсь, что до нее не докопается никто другой, — ответил ему Мэгрю. — А вдова у Таглиони осталась, не знаете?

Балстрод считал, что лучше даже не пытаться наводить такие справки. Вдовы самого мистера Флоуза на похоронах, естественно, не было. Она с безумным видом бродила по пустому дому и время от времени издавала крики, больше похожие на вой, но их звуки терялись в завываниях псов старого Флоуза, оплакивавших кончину своего создателя. И как бы отдавая ушедшему королевские почести, время от времени с артиллерийского полигона доносился звук пушечного выстрела.

— Хорошо, если бы старая сука сама отправилась той же дорогой, — сказал Локхарт, когда закончились поминки. — Это бы сняло с нас массу проблем.

— Да, это верно, — согласился мистер Додд. — Если теща живет в одном доме с молодыми, из этого никогда ничего хорошего не получается. А вы с женой, наверное, скоро сюда переедете?

— Как только я закончу со всеми финансовыми делами, мистер Додд, — ответил Локхарт. — У меня есть еще на юге пара дел, которыми надо заняться.

На следующий день он сел в Ньюкастле на поезд и к вечеру был уже снова на Сэндикот-Кресчент.

Глава девятнадцатая

Там все изменилось. Все дома были уже распроданы, даже полуразрушенный «баухаус» О’Брайена, и Сэндикот-Кресчент снова стал тихой пригородной улочкой, покой которой не нарушало ничто. Счет Джессики в местном банке поднялся уже до 659 тысяч фунтов, что вызывало восторг управляющего банком и нетерпеливое ожидание налоговой службы, предвкушавшей, какую долю с этого счета она получит в порядке налога на приращение капитала. Миллион, полученный Локхартом за тот ущерб, что нанесли ему мисс Голдринг и ее преданные издатели, лежал в банке в Сити, и на него шли проценты. До этого счета налоговая служба дотянуться не могла: по закону она не имела прав взимать налог с доходов, полученных такими общественно полезными способами, как азартные игры, всевозможные лотереи и тотализаторы, выигрыши по вкладам и акциям. Даже призы за игру в бинго были неприкосновенны для налоговой инспекции. Со счета Джессики налог еще не был уплачен, и Локхарт был преисполнен решимости сделать все, чтобы его и не пришлось платить.

— Тебе надо сделать очень простую вещь, — сказал он Джессике на следующее утро. — Встреться с управляющим и скажи ему, что ты хочешь снять весь вклад и получить его банкнотами по одному фунту стерлингов. Поняла?

Джессика ответила утвердительно и отправилась в банк с большим пустым чемоданом. Когда она вернулась, чемодан был по-прежнему пуст.

— Управляющий мне ничего не выдал, — рассказывала она со слезами на глазах. — Он сказал, что не рекомендует так поступать и что если я хочу взять все деньги со счета, то должна предупреждать об этом за неделю.

— Ах, вот как, — ответил Локхарт. — В таком случае сходим после обеда еще раз вместе и предупредим его за неделю.

Беседа с управляющим банком оказалась нелегкой. Его прежняя учтивость исчезла почти что начисто, когда он узнал, что столь крупный вкладчик намеревается закрыть свой счет и при этом еще получить причитающуюся ему сумму столь мелкими купюрами, — и все это вопреки самым искренним советам управляющего.

— Всю сумму старыми однофунтовыми банкнотами? — Управляющий не верил собственным ушам. — Вы это серьезно? Потребуется же такая работа, чтобы пересчитать…

— С той суммы, которая лежит на счете моей жены, вы заработали неплохие проценты, — возразил Локхарт. — И при этом вы еще берете с нас за свои услуги.

— Но мы вынуждены, — оправдывался управляющий. — В конце концов…

— Кроме того, вы обязаны возвращать вклады по первому требованию их владельцев и делать это в той форме, в какой они хотят, — продолжал Локхарт. — Моя жена предпочитает старые однофунтовые банкноты.