Буря в песках (Аромат розы) - Райан Нэн

Нэн Райан

Буря в песках (Аромат розы)

Глава 1

— Ехать в Техас?!

— Именно.

— Пожалуйста, папа, — взмолилась Анжи, и ее изумрудные глаза наполнились ужасом, — неужели ты серьезно хочешь, чтобы я вышла замуж за человека, которого никогда не видела? Господи, да ведь он старше тебя!

— Перестань, девочка, — холодно произнес Джереми Уэбстер. — Я делаю это для твоего же блага. Ты должна быть благодарна, что такой преуспевающий человек, как Баррет МакКлэйн, согласился взять тебя в жены.

Худощавый мужчина поднялся с кресла-качалки и подошел к камину. Анжи, руки которой нервно подрагивали на коленях, смотрела, как он раздувал огонь в камине в и без того жаркой комнате, а его тонкие губы растянулись в довольной улыбке.

— Лишь благодаря своей любви к Богу и давнишней дружбе со мной Баррет согласился на этот брак, — продолжил он. — Я вырастил тебя в послушании и хочу, чтобы ты была хорошей и любящей женой моему доброму другу. — Медленно повернувшись, он поплотнее запахнул на тощей груди старую шерстяную кофту и посмотрел на дочь. — Это воля Божья, Анжи. Я умираю и все ночи напролет молюсь о том, чтобы Бог защитил тебя, когда я покину эту землю. Письмо Баррета, в котором он предложил объявить тебя своей невестой, было знамением небес, я уверен в этом.

С исказившимся лицом она взглянула на отца. Анжи нечасто осмеливалась перечить Джереми Уэбстеру. С давних пор он подчинил ее своей воле. В детстве, бывало, его тяжелая рука проходилась кожаным ремнем по ее спине за непослушание и, в конце концов, как ни упряма была Анжи, она поняла, что проще было соглашаться с каждым его словом.

Неповиновение, как узнала она по собственному горькому опыту, вызывало немедленное и неотвратимое наказание. И все же Анжи не испытывала к отцу ненависти. Она понимала, что по-своему он любит ее. Если он и заставлял ее расплачиваться за грехи матери, то это можно было понять. Она унаследовала от ее внешности очень многое: белоснежный цвет лица и льняные волосы Анжи были точно такими же, как у улыбающейся женщины на фотографии. Сверкающие глаза ее матери были, как уверял отец, такими же изумрудно-зелеными, как и ее собственные. И, как неприязненно добавлял Джереми Уэбстер, эти глаза когда-то любили соблазнять мужчин, посылая их души прямиком к дьяволу. Анжи старалась быть осмотрительной и опускала глаза в обществе молодых мужчин, с которыми, правда, редко виделась. У нее не было ни малейшего желания ни отправлять мужские души к Сатане, ни выслушивать отцовские порицания по этому поводу.

Анжи выросла под неусыпным наблюдением отца и научилась жить, не жалуясь. Временами ей очень хотелось разузнать хоть что-нибудь о событиях тех далеких дней, которых она не помнила, но она научилась сдерживать свое любопытство. В свои восемнадцать лет она несколько стыдилась своего женственного тела, но по неопытности не догадывалась, что молодые джентльмены, которых Анжи видела по воскресеньям в конгрегационной церкви на улице Каналов, с трудом стараются сосредоточить свои мысли на проповеди и не смотреть, как вздымается ее юная грудь под скромным платьицем, когда она поет своим нежным голосом псалмы, и как переливаются в потоке солнечных лучей ее длинные золотые волосы.

Анжи уже давно перестала просить себе новые наряды и носила платья, переделанные из тех, что присылали ей добрые прихожанки церковной общины. Часто эти платья были совершенно бесформенными и с трудом держались на ее узких плечах. Но отец, казалось, никогда не замечал, как плохо она одета. А если и замечал, то считал, что это не имеет никакого значения. Анжи старалась скрыть свое отчаяние и делала огромные складки на большой одежде, чтобы хоть как-то подогнать ее по фигуре. А если платье было мало, то ей ничего не оставалось, как покрываться краской стыда и молча терпеть неудобства.

С самого раннего детства, когда мать, которую она не помнила, оставила ее, жизнь Анжи протекала в полном одиночестве и молчаливой покорности своему глубоко религиозному отцу. Она принимала одиночество как должное и полностью посвятила себя ведению домашнего хозяйства, заботам об отце. Часто вечерами ей час за часом приходилось слушать, как он читает вслух Библию в кожаном переплете.