Богиня зеленой комнаты - Холт Виктория

— Вы выглядите, как человек, о котором... заботятся. Но вы хотели поговорить со мной о вашей пьесе, — сказала Дороти.

— Я собираюсь просить вас ее прочесть. Мой писательский труд сейчас очень важен для меня. Мы живем на то, что я зарабатываю... и моя пенсия, конечно. И, как видите, живем неплохо.

— Прекрасно, — ответила Дороти.

Утрата отреагировала на этот ответ одним из своих театральных жестов.

— Вы ведь знаете, как обычно бывает у нас, артистов. Мы привыкаем быть всегда на виду, заметными, потом вдруг оказывается, что тебя все забыли, ты одинок... в долгах. Мне кажется, я могу довериться вам, миссис Джордан... ведь я тоже когда-то играла на сцене.

— Вы считаете, что в вашей пьесе есть роль для меня?

— Без сомнения. Я писала пьесу, думая о вас... и Саре Сиддонс, и Элизабет Фаррен. Есть роли и для миссис Поуп, и для Баннистера, так что все будут довольны.

— Хорошие роли для всех?

— Превосходные. Эта пьеса написана с определенной целью. Я хочу привлечь внимание публики к этой ужасной привычке — азартным играм — и внести свой скромный вклад в борьбу с этим пороком.

— Вы уверены, что зрителям это понравится?

— Им придется заставить себя отнестись к пьесе серьезно. И это само по себе уже будет полезно. Мне кажется, вы сомневаетесь, миссис Джордан?

— Просто я думаю, что зрители приходят в театр развлекаться, а не получать уроки. И артисты, и писатели должны их развлекать, а не заставлять любить то, что предлагается вопреки их желанию.

— Моя дорогая миссис Джордан, у меня очень прогрессивные идеи. Я написала пьесу о картежниках, и мистер Шеридан должен ее поставить ради меня. Для него у меня тоже есть экземпляр, я пошлю ему, но я хочу, чтобы вы прочитали... именно вы. Я очень хотела вас видеть.

— Очень мило с вашей стороны.

— Может быть, это просто любопытство. Я столько слышала о вас.

— Надеюсь, вы не верите всему, что говорят обо мне.

Утрата рассмеялась. Смех ее был театральным, как все, что от нее исходило, — громким и неестественным. Дороти чувствовала себя так, словно они разыгрывают на сцене какую-то пьесу, может быть, ей так казалось, потому что обе они были актрисами.

— Мне вы можете ничего не говорить обо всех этих сплетнях, моя дорогая миссис Джордан. Никто... не был так оклеветан и опорочен, как я. Вы слишком молоды, чтоб это помнить...

— Наверное, в то время меня еще не было в Лондоне, я приехала около десяти лет назад.

— Уже десять лет, — пробормотала она. — Десять лет. Кажется, все это было только вчера. Вы знаете, я верила ему. Бедные женщины, мы им всегда верим, не правда ли, миссис Джордан?

— Пожалуй, да, — ответила Дороти. — Вы хотите, чтобы я прочитала пьесу и потом поговорила с мистером Шериданом?

— Только скажите ему, что вы с удовольствием в ней сыграете. Я думала, что это продлится всю жизнь. Я оставила сцену. Мне сказали, что возлюбленная принца Уэльского не может продолжать выступать. Шеридан предупредил, что если я уйду, вернуться будет невозможно. Он говорил, что публика непостоянна, она меня забудет и не примет, если я надумаю вернуться. Как он был прав! И когда все это кончилось, — она рассмеялась. — Конечно, он был прав. Но были предложения. Много предложений. Мистер Фокс был моим другом и много сделал для меня, он обеспечил мне содержание. Потом он пропал с моей горничной, миссис Армстед. Говорят, он на ней женился. Как вы думаете, это правда? Может ли такой человек, как мистер Фокс, жениться на горничной, как вы считаете? И как странно, что она, которая... мне прислуживала, может стать миссис Чарльз Джеймс Фокс. Жизнь — очень странная штука, миссис Джордан.

— Очень странная, — согласилась Дороти.

Она поднялась. У нее было огромное желание бежать из этой комнаты. Ей было не по себе. Эта женщина явно старалась ей что-то внушить.

— Вы должны представить себе свою жизнь через пятнадцать лет. Женщина, которая отдала все ради любви. Женщина, которая не требовала ничего взамен.

Но это была неправда... Миссис Робинсон как раз и требовала. И получила то, что требовала, — она имела дом и содержание. В обмен на его письма. История отношений принца Уэльского и миссис Робинсон была известна всем.

— Пожалуйста, останьтесь. Я попрошу мою бесценную дочь напоить нас чаем. Мы не так часто имеем удовольствие принимать знаменитую миссис Джордан.

Она крикнула:

— Мария, Мария! Дорогая! Прошу тебя, подай чай. Дочь появилась тотчас же.