Незнакомка - Деверо Джуд

В глазах Адели появился огонек.

— Ты слишком долго танцевала с этим немецким графом, не правда ли?

Николь уже знала, что пытаться что-либо объяснять бесполезно, поэтому молча кивнула. Стоило ее матери на миг вернуться к реальности, как она тут же начинала кричать, и только лекарства могли ее успокоить. Иногда ее истерика сменялась странным спокойствием, и тогда она непрерывно говорила о смерти, об убийствах, о тюрьме, о своих друзьях, которые выходили из дома и больше не возвращались. Этого Николь боялась больше всего, потому что хорошо помнила тех, кого, по словам ее матери, казнили. Она вспоминала очаровательных, кокетливых женщин, не знавших ничего, кроме роскоши и удовольствий. И каждый раз, когда представляла себе, как этих женщин ведут на эшафот, она не могла удержаться от слез.

Вдруг Николь услышала внизу знакомый голос. Уэсли! — подумала она с радостью, отметив, что мать откинулась на подушку и закрыла глаза. Адель почти не вставала, но иногда с ней приходилось сидеть часами.

Она оставила ее, чувствуя себя немного виноватой, и отправилась встречать гостя. Она не виделась с Уэсом с того самого ужасного рождественского вечера — то есть больше трех месяцев.

Узсли был поглощен беседой с Дженни, которая, как сразу же догадалась Николь, рассказывала ему об Адели и Жераре.

— Уэсли, — воскликнула Николь, — как я рада тебя видеть!

Он обернулся, широко улыбаясь, но улыбка тут же увяла.

— Боже милостивый, Николь, ты ужасно выглядишь! Как будто ты похудела на двадцать фунтов и год не спала.

— Так оно и есть, — раздраженно заметила Дженни.

Уэс переводил взгляд с Николь на Дженни, с грустью замечая, как плохо выглядят обе женщины. Яркий румянец, всегда пылавший на щеках Дженни, исчез. В глубине комнаты Уэс увидел невысокого человека со светлыми волосами. Он стоял над играющими близнецами и посматривал на них с еле заметной брезгливой усмешкой на пухлых губах.

— Алекс, Мэнди, живо одевайтесь! Николь, вы с Дженни тоже одевайтесь, да потеплее. Мы идем на прогулку.

— Уэс, — начала было Николь. — Я не могу. У меня тесто поднимается, и мама… — она замолчала. — Хорошо, я с удовольствием прогуляюсь.

Николь взбежала наверх за новой накидкой, которую Клей подарил ей, когда она выиграла пари на празднике У Бейксов. По длинному ворсу темно-бордового камлота — восхитительной ткани из пушистой шерсти и шелковых ниток — пробежали искры, когда она накинула его на плечи. Капюшон, спадший на спину, был подбит, как и вся накидка, бархатисто-черным мехом норки.

Воздух был чистым и свежим, снег все еще шел, и снежинки то и дело падали на ресницы Николь. Темный мех капюшона обрамлял ее лицо.

— Что происходит? — спросил Уэс, отведя Николь в сторону. Они наблюдали за Дженни, Исааком и близнецами, которые с воодушевлением играли в снежки. — Я думал, что после праздника у Бейксов и после того, как мы спасли тебя с острова, у вас с Клеем все наладится.

— Так и будет, — с уверенностью проговорила Николь. — Нужно время.

— Не сомневаюсь, что тут не обошлось без Бианки.

— Прошу тебя, не будем об этом говорить. Как поживаете вы с Тревисом?

— Плохо. Мы устали друг от друга. Тревис собирается в Англию, чтобы подыскать себе жену.

— В Англию? Но ведь здесь так много хорошеньких девушек.

Уэсли пожал плечами.

— Я ему говорю то же самое, но он не слушает. Мне кажется, это ты его испортила. Вот я, например, собираюсь ждать тебя. И если Клей в ближайшее время не поумнеет, я тебя уведу.

— Пожалуйста, не говори так, — прошептала Николь. — Вдруг сглазишь.

— Николь, что-то не так, правда? Ее глаза наполнились слезами.

— Я просто очень устала и… так давно не видела Клея. Я не знаю, что с ним, что он делает. Я ужасно боюсь, что он влюбился в Бианку и не хочет говорить мне.

Уэсли, улыбаясь, обнял ее, привлек к себе.

— У тебя слишком много работы, слишком за многое тебе приходится отвечать. Но уж о чем о чем, а о его любви тебе беспокоиться нечего. Неужели ты думаешь, что он может полюбить такую дрянь, как Бианка? И если она сейчас живет в его доме, а ты здесь, значит, тому есть серьезные причины. — Он помолчал. — Может быть, речь идет о твоей безопасности. Вряд ли что-нибудь еще могло бы удержать Клея.

Она всхлипнула и кивнула:

— Он тебе говорил?

— Кое-что, не все. Пойдем поможем им лепить снеговика, а лучше вызовем на бой.

— Хорошо, — улыбнулась она, отодвинувшись от него, и вытерла слезы. — Только я боюсь, ты подумаешь, что я не взрослее близнецов.