Любовь на все времена - Смолл Бертрис

— Умираю от голода. Он усмехнулся.

— Я скажу, чтобы Саид принес тебе что-нибудь. Сегодня у тебя будет с кем поговорить. В соседней каюте, где ты лежала в первую ночь, сидят три молоденькие английские девушки, которых тоже везут в Алжир на продажу. Будете развлекать друг друга.

"Он говорит, — думала Эйден, — как будто мы на увеселительной прогулке». Он налил ей в кубок вина, разбавленного водой, как и обещал, а потом, не обращая на нее внимания, стал умываться и переодеваться. Затем вышел, не произнеся больше ни слова. Вскоре появился Саид с подносом, на котором стояла миска с дымящейся, похожей на овсяную, похлебкой. В миске плавали кусочки баранины и овощи, рядом лежала плоская лепешка, которая должна была, по ее разумению, помогать брать пищу, потому что никаких приборов не было. На подносе стояла и бело-голубая миска поменьше, где лежали дольки апельсина.

Эйден взяла поднос и съела все до кусочка. Пока она ела, раб Саид терпеливо сидел у ее ног. Когда она закончила, подал мягкое полотенце и миску с душистой водой, чтобы она могла смыть жир с рук и лица. Она улыбнулась и с благодарностью кивнула головой чернокожему, который, казалось, был благодарен ей за то, что она заметила его. Блеснув ослепительной улыбкой, он подошел к двери, ведущей в маленькую каюту, примыкающую к жилищу Рашида аль-Мансура, и открыл ее. Потом забрал поднос и ушел.

Эйден встала. На этот раз голова совсем не кружилась. Пройдя до двери, она заглянула в соседнюю каюту. Забившись в уголок, там сидели три девочки. Эйден немедленно прониклась жалостью к ним.

— Я вас не обижу, — сказала она. — Я сама в таком же положении, как и вы. Идите сюда ко мне.

— Кто вы, миледи? — спросила старшая девушка.

— Меня зовут Эйден Сен-Мишель. Я леди Блисс.

— Ого! — сказала одна из младших девушек. — Смотри-ка, леди! Может быть, вы знакомы с самой Бесс Тюдор?

Эйден улыбнулась, услышав лондонский говор. Ее повеселила и недоверчивость девушки. В представлении той лорды и леди двора жили в таких заоблачных высотах, что им ничего не могло угрожать.

— Я на самом деле знаю ее величество, — сказала она, — я даже была одной из королевских фрейлин.

— Не может быть, — протянула девочка недоверчиво. Эйден засмеялась.

— Да, да, была, — сказала она, — и все же теперь я в таком же ужасном положении, как и вы. Даже в худшем, потому что у меня отобрали одежду.

Старшая девочка поднялась и подошла к Эйден.

— Меня зовут Маргарет Браун, — сказала она. — Я из Кента. Моя мачеха послала меня в Лондон учиться шитью, а вместо этого ее брат продал меня в публичный дом. А содержательница публичного дома продала меня этому капитану. Что будет с нами, миледи? Куда нас везут?

Это была славная девушка с милым личиком, длинными, светло-золотыми, легкими как пух волосами и темно-синими глазами.

— Мы плывем в Алжир. Капитан корабля, Рашид аль-Мансур, говорит, что нас продадут в рабство.

— Лучше я умру, — закричала Маргарет Браун.

— Сколько тебе лет? — спросила Эйден.

— Тринадцать.

— Ты девственница? Отвечай честно, девушка!

— Да, миледи. Я провела у содержательницы притона несколько часов, прежде чем капитан купил меня. Мне кажется, она ожидала его приезда, потому что меня не обижали и обращались со мной хорошо.

— Кто эти девчушки? — спросила Эйден.

— Мы можем сами рассказать о себе, — сказала старшая, и они вышли из угла. Их приободрил разговор Эйден с Маргарет Браун, и теперь они немного осмелели.

— Я Розамунда, а это моя сестричка Пайпер. Если у нас и было еще какое-то имя, мы его не помним.

— Сколько тебе лет? — спросила Эйден.

— Мне одиннадцать, а ей десять.

— Расскажите, как вы оказались на этом корабле, — попросила Эйден.

— Наша мама умерла, а хозяин дома свез ее тело на свалку, потому что у нас не было денег, чтобы заплатить могильщикам. Потом он забрал все, что у нас было, даже постельное белье, в уплату за аренду, как эта скотина сказала. Мы оказались на улице, в дом он нас не пустил. Мы кричали, плакали, а потом подошел этот человек, посмотрел на Пайпер и меня и спросил у хозяина: «Сколько возьмешь за этих двоих?» У хозяина заблестели глаза. Он ответил: «Они девственницы, невинны, как новый снег, милорд. Молодые и прекрасно выглядят. Они будут стоить по меньшей мере пять золотых монет». Ну вот, капитан смеется и говорит: «Я дам тебе три монеты и серебряное пенни, чтобы ты пристойно похоронил их мать». Вот так мы и оказались здесь.