Магия - Райс Патриция

Лейла вздрогнула и отвернулась, боясь снова оказаться под влиянием мужчины, особенно такого властного, как этот.

— Я принимаю ваше предложение, — вновь подтвердил Дунстан свое решение, — и буду просить более высокий процент в качестве компенсации за не приносящие дохода поля. Это может стоить вам дорого, поэтому в первую очередь следует посеять прибыльные культуры. Розы должны подождать.

Лейла могла бы разозлиться и приказать не указывать, что для нее лучше. Вместо этого на ее лице появилась улыбка, которой она когда-то покорила общество. Затем, окинув его томным взглядом из-под длинных полуопущенных ресниц — именно этим взглядом она добивалась от мужчин всего, чего хотела, — Лейла приблизилась к Дунстану и почувствовала, как у него перехватило дыхание. Теперь она могла попробовать на нем свои чары. Обольщающе поигрывая наманикюренным ноготком с его жабо, она вдруг обнаружила, как учащенно бьется его сердце.

— Розарий, — она настаивала, — будет первым. Если ваш доход не соответствует той сумме, что мой отец и Ролли заплатили вам к концу года, я компенсирую разницу.

— В таком случае я изучу розы, — произнес он, не веря самому себе, что соглашается. Дунстан резко повернулся к ней спиной и посмотрел на книжные полки. — Я возьму с собой несколько книг и вернусь в гостиницу за вещами.

Он выбрал несколько толстых книг и ушел.

— Чтоб тебе на голову свалились жабы вместо дождя!

Лейла не знала, смеяться ей от облегчения или запустить книгой в его упрямую спину.

Ей хотелось ненавидеть его за бесчувственность, и в то же время она желала быть такой же уверенной, как он.

Справившись со своим негодованием, Лейла задумалась над принятым решением. Ее радовало, что Дунстан Ивес — лучший агроном во всей Англии — приехал работать на нее.

Теперь, наконец, она получит возможность исследовать интересующие ее ароматы. Ей остается только молиться, чтобы у нее появились способности в исследовании и создании духов.

Редкие качества ее сестер и кузин скорее относились к более обыденным. Луанда умела раскрывать характер человека, рисуя его портрет. Фелисити, любительница книг, рисовала образы прошлого, глядя на старые карты и письма.

Лейла знала, что ее собственные способности связаны с изучением ароматов. Возможно, когда-нибудь она сможет раскрыть в себе талант спасать человеческие жизни, как однажды Ниниан спасла своего мужа.

Молодая женщина быстро сняла чепчик, стряхнула с тугих локонов облако пудры, помассировала кожу головы и вздохнула с облегчением. Теперь можно избавиться и от этого проклятого корсета, одеться попроще и пойти в сад посмотреть, как недавно посаженные розы пережили прошедшую ночь… Она выглянула в окно, наблюдая, как Дунстан отъезжает от дома, и странное волнение охватило ее. Хотелось бы работать рядом с мужчиной, который уважал бы ее за человеческие качества, а не за положение в обществе.

Напрашивались вопросы: как она сможет работать с Ивесом? Кого она решила одурачить?

На дороге появился экипаж, и, проводя рукой по волосам, чтобы ослабить прическу, Лейла с отвращением сморщила нос. Ей очень не хотелось снова укладывать волосы, наряжаться для встречи гостей. Она приглашала своих младших сестер и кузин погостить, но этот экипаж не принадлежал их семейству.

Лейла подошла к двери кабинета послушать, как дворецкий приветствует нежданного гостя. Она услышала мужской голос. Видимо, это один из ее поклонников, который надеется завоевать ее сердце. Черт бы его побрал.

Если невоспитанный племянник мужа лелеет надежду, что ее новое замужество позволит ему вступить во владение этой землей, как оговаривается в завещании покойного, то у него ничего не выйдет. Она намеревалась носить вдовий наряд до конца жизни.

Лейла быстро поднялась по боковой лестнице в свою комнату и позвонила горничной.

— Кто прибыл? — спросила она, как только служанка появилась на пороге.

— Лорд Джон Олбермэйрл, миледи. — Она говорила с возмущением, как и следовало. Считалось неприличным для джентльмена появляться без сопровождения члена семьи.

— Лорд Джон, самонадеянный кретин. — Лейла посмотрела на свое отражение в зеркале, наблюдая, как горничная отряхивает ее черное платье и снова закалывает волосы.

Она ненавидела черный цвет, ненавидела пудру, ненавидела эти женские штучки, которые ей приходилось носить. Но на то были серьезные причины. Это оставляло за ней право на владение имуществом и снискало одобрение общества.