Невеста Единорога - Майклз Кейси

Герцог покачал головой и глубоко вздохнул, как бы признавая невозможность общения со своим сыном.

— Делай как знаешь, Морган. Надеюсь, мы увидимся за обедом. Приходи вовремя, чтобы мы вместе благословили трапезу. Я не требую от тебя слишком многого, когда ты находишься в «Акрах», но настаиваю, чтобы ты придерживался правил. Выходить к столу со стаканом бургундского в руке — это оскорбительно.

Морган помог отцу забраться в карету, затем отступил на шаг и поклонился.

— Я скорее отрежу себе руку, чем решусь оскорбить вас, сэр, — мягко проговорил он и жестом приказал груму трогаться.

Непонятно, почему солнце продолжает сиять, если Джереми — и вместе с ним все надежды его старшего брата на счастье — лежит, превратившись в прах, в мавзолее из розового мрамора на вершине холма.

Маленький сиротский дом в Глайнде располагался за деревней и был скрыт за высокой стеной и рядом деревьев. Благородные леди и джентльмены в экипажах, фермеры на телегах и даже простые пешеходы могли пройти мимо приюта, не опасаясь, что их чувства будут оскорблены видом слишком тонких ног, слишком больших глаз или множества могилок в глубине двора за кухней.

Морган знал, что мир тяжек и безжалостен для сирот в этой стране, где богатство встречалось нечасто, где бедность и голод уже стучались и в зажиточные дома и где сочувствие расходовалось экономно — на пожертвования в канун Рождества и от Пасхи до праздника Вознесения.

При всей своей — впрочем, недавней — религиозности христианнейший герцог Глайндский не простер своей милости на то, чтобы починить шпиль у церкви преподобного мистера Сампсона, а уж тем более — на незваных и нежеланных приютских детей.

«Мне следует привести герцога сюда, — подумал Морган. — Это заставит его вернуться из удобного религиозного убежища в мир живых людей. Вот настоящий ад и проклятие, о чем свидетельствует даже запах, исходящий от этого места».

Но скорее всего его отец, как и прочие дворяне, просто не пожелает заглянуть за стены, окружающие приют.

Морган знал, что этот упрек относится и к нему самому. Он тоже никогда не бывал здесь, не считая того случая, когда, будучи еще мальчишкой, подбил Джереми залезть в приютский сад и украсть яблоки.

Не потому, что в «Акрах» не было своих яблонь, и не оттого, что приютские яблоки вкуснее. Моргана увлекал дух приключения. Вкус риска заставлял его скакать по ночам на лучшей неоседланной отцовской лошади, пробираться на деревенскую площадь, чтобы поглазеть на казнь, или навещать местную барменшу в Пятнистом пони, будучи в нежном четырнадцатилетнем возрасте.

Разумеется, он всюду таскал за собой Джереми, который был моложе на три года: правда, он оставил братишку за порогом, когда впервые провел вечер в Пятнистом пони.

Нет, он не станет приводить сюда отца. Религиозный пыл Вильяма Блейкли, теперь усилившийся благодаря напоминанию о смерти Джереми, не может быть поколеблен какими-то там сиротами или рассказом о подлом убийстве.

В конце концов, если герцог утратит свою религиозность, ему не для чего будет жить, и Моргану очень скоро придется снова проделать путь от мавзолея к деревенской церкви.

Наутро после похорон дяди Джеймса маркиз спрыгнул с коня у ворот приюта, криво висевших на истрепанных кожаных ремнях. Он отбросил печальные мысли о своем отце и об отсутствии в мире хотя бы одного человека, которому он мог бы рассказать о своих тайных надеждах и сокровенных мыслях. Вместо этого он подумал, что нехорошо поступил с бедными найденышами, для которых спелые яблоки были немыслимым лакомством. Но он выкинул из головы и эти мысли. Не было, никакого смысла проклинать себя за ошибки юности, поскольку безумства, совершенные им в зрелом возрасте, далеко превзошли их.

Он решительно приблизился к воротам и потянул за веревку, привязанную к колоколу по ту сторону стены. Затем стал ждать, постепенно осознавая, что хотя в приюте содержалось не менее тридцати сирот, оттуда не доносилось ни звука после того, как умолк колокол. Ни смеха. Ни плача. Ничего. С таким же успехом он мог стоять у ворот кладбища.

— Гляньте-ка, что творится. Славен Господь, если в эдакую рань встречаешься с таким хорошеньким господином. Ведь вы настоящий джентльмен, разве не так?

Морган медленно повернулся и увидел маленькую, подвижную женщину, лучшие годы которой были далеко позади и прошли, не оставив по себе никаких следов. Женщина держала под мышкой вязанку хвороста.