Оливье, или Сокровища тамплиеров - Бенцони Жюльетта

— Батюшка, подумайте о том, что и кому вы говорите. Простите его, Оливье! Он потрясен тем, что случилось с дорогой тетушкой и моей сестрой...

— Я не маленький и сам могу извиниться. И Оливье знает, что я люблю его почти так же, как тебя...

Бросив эти слова, он вышел, хлопнув дверью и предоставив Реми позаботиться о Жильда и его уязвленном самолюбии. Когда юноша, проводив школяра, вернулся, он обнаружил, что отец сидит в глубине комнаты, безмолвно, но все более мрачно слушая Оливье, который почти слово в слово воспроизвел текст королевского указа относительно судьбы преступных принцесс и их любовников. И у Эрве д'Ольнэ не выдержали нервы...

— Отомстить за них? — повторил он. — Сейчас мне это не кажется таким уж важным. Во-первых, законы Храма запрещают личную месть, во-вторых, я предпочел бы помочь бедным детям несчастного Готье.

— Ты веришь, будто можно что-то сделать? — спросил Оливье с бесконечным состраданием.

— По правде говоря, я не знаю, но уверен в том, что не будет у меня ни сна, ни отдыха, пока я не обрету спокойствие за их судьбу. Но для этого мне надо отправиться в Мусси. Возможно, замок еще не успели разрушить. И даже если он уничтожен, кто-нибудь расскажет мне подробности...

— Почему бы и нет, в конце концов? Мы осмотримся...

— Мы? Ты хочешь пойти со мной?

— Надеюсь, тебя это не удивляет?

Но Матье не дал им закончить. Он встал с лавки и присел рядом с ними перед очагом.

— Разве вы не понимаете, — спросил он с неожиданной удивительной мягкостью, которая контрастировала с его мятежными замыслами, — что помощь будет более эффективной, если король Филипп покинет этот мир? Его нужно уничтожить, чтобы осуществилось предсказание мэтра Жака. Папа умер, не знаю, что будет с Ногаре, но найдется кто-нибудь, чтобы свести с ним счеты. Пусть король умрет, и народ освободит жертвы его произвола, исцелит раны...

— Если король умрет, трон займет Сварливый. Разве вы не видели, на что он способен? — возразил Оливье. — Вы полагаете, что мы от этой перемены выиграем?

— Лучше бы вы об этом не говорили, — сквозь зубы ответил Матье. — Зачем вы оставили его в живых, когда он был в ваших руках в этой проклятой башне?

— Затем, что мы не убийцы, и убивать короля тоже не годится, ведь он получил помазание на престол. Кроме того, Пьер де Монту, наш главный организатор, решил, что унижение Сварливого будет самым действенным наказанием. В том числе и для короля, ведь это его старший сын. Вообще-то, я почти уверен, что убийство Сварливого можно было бы расценить как услугу королю, поскольку Филипп де Пуатье обладает всеми необходимыми качествами, чтобы стать великим королем. Или хотя бы регентом до совершеннолетия маленькой Жанны... которую, при нынешнем положении дел, Сварливый может объявить незаконнорожденной!

— Возможно! Как бы там ни было, смена короля решит все мои проблемы, и я сделаю все, чтобы это произошло как можно раньше...

— Этим достойным делом вы и намерены заняться? — вскричала Жулиана, стоявшая на пороге кухни. — Вы потеряли разум, Матье де Монтрей, или вам кажется, что мы еще недостаточно настрадались?

— Успокойся, жена! Проклятие мэтра Жака должно исполниться, и за такое великое счастье можно многим пожертвовать!

— Разве мы уже не заплатили? Вас разыскивают, как и моего сына, мы лишились своего дома, и если бы моя бедная сестра не разрешила нам поселиться здесь, мы оказались бы на улице, нам пришлось бы прятаться в какой-нибудь дыре, или вас схватили бы, и вы бы уже болтались на монфоконской виселице. Пока еще наша семья не уничтожена, и, хотя скоро нам нечего будет есть, мы по-прежнему вместе. За это надо благодарить Господа, а не гневить Его, взвалив на душу смертельный грех. Право на месть принадлежит только Богу, и Он сам покарает виновных, когда сочтет нужным! Вы же сами сказали, что Папа умер! Потерпите. Не принимайте себя за посланца неба, ведь вы едва успели оправиться!

— Жена, вы никогда раньше не смели говорить со мной таким образом!

— Может быть, потому, что раньше вы не давали мне повода? Вы всегда были мудрым человеком, даже, я бы сказала, великим человеком, который думал только о прекрасных творениях, задуманных к вящей славе Господней! И я вами восхищалась! Что касается их, — добавила она, показывая на двух тамплиеров, — они имеют полное право подумать о родственниках! Не мешайте им выполнять свой долг.