Добрый ангел - Гарвуд Джулия

Джоанна не совсем понимала, о чем это толкуют мужчины. Ее взгляд был прикован к мужу. Он долго смотрел на нее, а затем сказал:

— Значит, вы не позволите мне убить его, не так ли, девочка моя?

Ей показалось, что в его голосе прозвучала безнадежность. Она дала ему почувствовать свое раздражение:

— Разумеется.

Его вздох был глубоким и горьким.

— Черт возьми.

Она истолковала это ругательство как знак того, что она выиграла.

— Благодарю вас, — прошептала она. — Я знала, что вы можете быть разумным.

Она почувствовала такое облегчение, что бессильно опустилась на стул. Все мужчины снова сели.

— Мы последуем вашему совету, — заявил Габриэль.

— Совет злой, но толковый, — сказал Кит таким тоном, словно расхваливал свою хозяйку.

— Злой? — Она подумала, что в словах Кита нет никакого смысла. Искры, плясавшие в глазах Габриэля, тоже были абсолютно непонятны. Или он счастлив оттого, что спор закончен?

Она подняла глаза, желая увидеть реакцию отца Мак-Кечни. Он должен радоваться победе. Однако она ошиблась. Он по-прежнему был встревожен.

Она немедленно вновь насторожилась:

— Кит, что же именно вы называете злым?

— Это умный план, миледи, злой он или нет, — вмешался Колум.

— Какой план?

— Тот, который вы нам предложили. Разве вы не помните?

— Миледи не обременяет себя воспоминаниями, — заметил Кит. — Кажется, она никак не может упомнить дни. Взгляните: она и сегодня надела не тот плед.

— Может быть, кто-нибудь будет так любезен объяснить мне мой план?

— Мы ослепим нюхальщика, вот и все.

Об этом зверстве ей доложил Кит. За его словами последовало всеобщее ворчание.

Джоанна снова вскочила на ноги. Все мужчины тут же последовали ее примеру.

— У меня есть предложение: привязать миледи к ее стулу, — пробурчал Огги. — Я уже устал поминутно вскакивать и садиться.

Джоанна ощущала стучащую в висках головную боль. Она теряла терпение и почти проревела приказание мужчинам сесть.

Конечно, она понимала, что кричит, и постаралась успокоиться. «Разум, — повторяла она себе, — надо быть благоразумной с этими дикарями».

— Господа, в дом можно входить не только с парадного входа… — начала Джоанна. Ее голос был хриплым из-за усилия сдержаться.

— Миледи, — оборвал ее Кит, — нам было известно это и прежде. Разве вы все еще не уяснили себе этого? Мы пользуемся и задней дверью, и парадной, и…

— Помолчите! — прокричала Джоанна новый приказ. Она запустила пальцы в волосы и продолжала уже более спокойным голосом: — Вы вынуждаете меня срываться на крик! Истинный Бог, вынуждаете!..

— Вы опять кричите, миледи, — заметил Линдзи.

Она перевела дыхание. Бог свидетель, она или заставит их прислушаться к голосу разума, или умрет от этих попыток. Наверняка некоторые из них понимают, как грешна их мысль об ослеплении нюхальщика. Ей нужно только убедить в том же остальных. Все они члены ее клана, в конце концов, а следовательно, она за них ответственна.

— Помоги мне небо, — прошептала она.

— Что она говорит? — спросил Линдзи.

— Я не верю, что вы и впрямь думаете ослепить беднягу нюхальщика! — крикнула Джоанна.

— Вы подали нам эту мысль, миледи.

— Кит, если бы у меня в руках была чаша, клянусь, я бы…

— Вы выводите миледи из себя, — предостерег Кита Огги.

Она повернулась к мужу:

— Никто не должен ослеплять нюхальщика. Я не хочу даже слышать об этом. Когда я сказала, что в дом можно входить не только с парадного входа, я просто привела вашим людям пословицу, и… Истинный Бог, Кит, если вы еще раз попытаетесь сообщить мне о количестве здешних дверей, клянусь, я чем-нибудь в вас брошу!.. Я хотела сказать, супруг мой… О Господи, я забыла, что я хотела сказать!

— Вы пытались припомнить, через какие двери можно входить в дом, — подсказал ей Брайан.

— Вот уж нет! — крикнула она. — Я привела вам пословицу, глупый вы человек. Видите ли, есть много способов чистить рыбу. И если вы не хотите, чтобы нюхальщик видел пещеру, то вам нужно просто завязать ему глаза, когда вы его туда поведете.

— Да мы тут вообще не чистим рыбу, — возразил Линдзи. — Мы едим ее так.

Ей захотелось убить солдата. Вместо этого она молча смерила его свирепым взглядом.

— Вы только раздражаете ее! — крикнул Огги. — Ей и так нездоровится, а от этого ей будет совсем плохо. Лучше извинись, мальчик, — велел он.