Возвращение повесы - Беверли Джо

Дженси откинулась на спинку сиденья; она думала о том, что ее жизнь уже долгое время проходит в непрерывном движении. Хотелось поговорить с мужем о его близких, но рядом сидел отец, поэтому она спросила:

– Саймон, ты говорил, что у Марлоу – величественный дом. Он такой же, как в Лонг-Чарте?

– Да, величественный, но совсем по-другому. Ты разбираешься в архитектуре? Особняк графа – в палладинском стиле.

Дженси в смущении пробормотала:

– Это мне ни о чем не говорит.

– Построено в стиле Андреа Палладио. Этот итальянец жил в шестнадцатом веке и писал о классической архитектуре – о римских виллах и тому подобном. В прошлом веке многие подхватили его идеи, и, к сожалению, среди них оказался прадед Марлоу. Это означает, – продолжал Саймон, – что фасад похож на акрополь, а главный холл тянется к небу, имитируя римский атриум. В Англии климат не тот, что в Италии, поэтому там довольно прохладно. Чтобы это компенсировать, к дому коридорами пристроили небольшие виллы. Как бы то ни было, особняк вызывает всеобщее восхищение, и посмотреть на него съезжаются со всей Англии.

При этих словах сына Сент-Брайд-старший тяжело вздохнул. А Саймон между тем продолжал:

– Парк же по красоте соперничает с парком в Лонг-Чарте. Рядом с домом озеро, и в нем отражается фасад – удивительное зрелище, особенно благодаря высоким деревьям на заднем плане.

Дженси улыбнулась:

– По твоему описанию получается, что этот дом – словно из готического романа.

– Ничего подобного. Там нет ни пыльных коридоров, ни древних часовен, ни каморки священника. Дом построен шестьдесят лет назад, и целая армия слуг поддерживает в нем порядок.

Потом отец с сыном заговорили о политике, о коммерции и об отношениях с Европой. Дженси внимательно слушала и удивлялась; казалось, они нисколько не сомневались в том, что все это их дело и что на них лежит ответственность за все происходящее в Англии. Когда же они заговорили о безработице и о бедности, то предлагали всевозможные изменения в законах.

«Потомки Геварда Бодрого!» – восхищалась Дженси.

А ее предки… Ах, об этом даже думать не хотелось, и она выбросила из головы Хаскеттов. К счастью, Саймон принял меры против Дакра, и он был уверен, что ее ложь никогда не раскроется. Что ж, значит, так и будет.

Дженси мысленно улыбнулась, когда Саймон стал уговаривать отца занять место в палате лордов, он говорил, что это – не такая уж большая нагрузка. Мистер Сент-Брайд в конце концов согласился и насмешливо добавил:

– Полагаю, ты со своими «повесами» мне поможешь.

Где-то в середине дня Саймон сказал, что они почти приехали, и Дженси, высунувшись из окна, бросила первый взгляд на владения графа. Особняк Марлоу стоял на виду, а перед ним раскинулся огромный парк, ничуть не меньше, чем парк в Лонг-Чарте, Листья с деревьев уже облетели, и белый дом был прекрасно виден. Дом этот напоминал античный храм; в центральной его части возвышался треугольный фронтон на высоких колоннах, а с обеих сторон были пристроены небольшие виллы – копии главного дома, включая фронтон. «Как необычно, – подумала Дженси. – Да, необычно, пожалуй, даже красиво».

Какое-то время она разглядывала особняк, потом вдруг улыбнулась и мысленно порадовалась: «Ах, как хорошо, что на мне элегантное черное платье леди Теодосии!»

Они остановились у подножия массивной лестницы, где мрачные слуги ждали, чтобы отворить двери экипажа и провести гостей к большим белым дверям с гербовым щитом, прикрытым черным крепом.

Войдя в дом, Дженси сначала подумала, что армия слуг собралась, дабы радушно их приветствовать, но так казалось только ей. Пришлось напомнить себе: в этом доме долго обитала болезнь и совсем недавно сюда пришла смерть. Все слуги и горничные носили знаки траура: мужчины – нарукавные повязки и черные перчатки, женщины – черные чепцы и фартуки.

Осматриваясь, Дженси думала о том, что этот холл, освещенный слабым светом из-под стеклянного купола, никогда не мог быть уютным: пол и стены выложены серым мрамором, по стенам на равных расстояниях – альковы с белыми античными статуями среди черных полуколонн.

И ни пятнышка краски, цвета. Может быть, именно поэтому казалось, что здесь холодно.

Смогут ли Сент-Брайды согреть это жилище? Или оно заморозит их до смерти? Она почувствовала облегчение, когда джентльмен в элегантном черном костюме поклонился и сказал:

– Леди Остри ждет вас. Пойдемте со мной. Их повели по коридору, и коридор этот казался таким же холодным. Наконец они сделали поворот – тут стены были голубые, чтобы лучше смотрелись висевшие на них пейзажи, – и прошли через дверь в другой холл, на сей раз маленький, отделанный панелями из золотистого дерева. «Очевидно, это и есть одна из пристроек», – подумала Дженси.