Бумажный тигр - Райс Патриция

Джорджина не знала, что будет делать с этой бумагой, но в любом случае пока еще было рано об этом беспокоиться. Выглянув в окно, за которым уже вечерело, она поняла, что пришло время что-то решать со своей личной жизнью. А это не фабрика, тут все будет гораздо сложнее. Дэниел не даст вертеть собой, как какой-нибудь выкройкой.

Она поняла, что для начала нужно вернуться к мужу. Поднявшись из-за стола, она со вздохом погасила лампу и направилась к выходу.

Солнце еще не зашло, когда Джорджина показалась на улице. Мрачная обстановка рабочих кварталов — грязные кирпичные стены, дощатые тротуары, — конечно, не могла сравниться с просторным, усаженным деревьями двором родительского дома, но Джорджина от этого не особенно страдала. Она всегда больше внимания обращала на людей, а не на антураж. И знала, что через улицу, вон в том доме, сидит сейчас человек, самый главный в ее судьбе.

Джорджина считала, что ей следует смириться с той ролью, которую Дэниел стал играть в ее жизни. Все существо ее восставало против этого, упрямо не желая признавать незнакомца, волею случая свалившегося ей на голову, но в глубине души Джорджина понимала, что Дэниел прочно занял свое место в ее сердце и изгнать его оттуда уже невозможно.

Она поднялась по лестнице на второй этаж и двинулась по залитому солнцем коридору, но освещение резко переменилось, когда она открыла дверь в кабинет. Единственное в комнате окно было вчера ночью разбито, и Дэниел заколотил его досками, мрак разгонялся лишь тусклым светом настольной лампы.

Остановившись на пороге и щурясь, Джорджина огляделась по сторонам в поисках мужа, и тут ее внимание привлек перестук работавшего в смежной комнате типографского станка. Ага, значит, он все-таки дома. Закрыв за собой дверь и войдя в комнату, Джорджина остановилась, давая глазам привыкнуть к скудному свету. Брови ее поползли вверх, когда она различила прямо напротив заколоченного окна какую-то массивную тень. Это была черная печка. Труба ее уходила за окно, сама печка источала тепло, а на конфорке стоял горшок, в котором что-то булькало и исходило паром и от которого по всей комнате распространялся вкусный аромат.

Джорджина ничего не знала о готовке, но тем больше было ее любопытство, когда она приблизилась к печке. Разобравшись что к чему, она стала медленно помешивать похлебку ложкой. За этим занятием ее и застал через некоторое время Дэниел, появившийся из типографии с первой пачкой свежего номера газеты.

Джорджина торопливо закрыла горшок крышкой, отставила ложку и, спрятав руки за спиной, повернулась лицом к мужу. Тот внимательно скользил взглядом по первой газетной полосе, очки еле держались на самом краешке носа. Подметив ошибку, Дэниел нахмурился. Когда он наконец оторвался от чтения и поднял глаза на Джорджину, по губам его пробежала тень улыбки.

А, ты дома? Это хорошо. — Бросив на газету еще один взгляд, Дэниел с сожалением отложил его. — Я купил тут кое-что на рынке и все бросил в горшок. Думаю, уже готово.

Чувствуя, что начинает нервничать, Джорджина неуверенно огляделась по сторонам.

— Мы могли бы накрыть стол, только книжки нужно убрать. У нас есть тарелки?

— Тарелки? — Дэниел снял очки и наконец вернулся в мир реальных вещей и людей. Недоумение на его лице сменилось смущенной улыбкой. — Вообще-то я привык есть прямо из горшка. Но у нас зато должны быть вилки.

Господи, разве можно сердиться на этого человека?.. Джорджина убрала все постороннее со стола, включила в комнате свет и аккуратно разложила вилки около водруженного в самый центр горшка. Дэниел сел на высокий стул, который он купил пару дней назад, а Джорджина опустилась на табуретку. Ее табуретка оказалась слишком низкой, а его стул слишком высоким. Они переглянулись и рассмеялись.

Да, пока нам явно недостает комфорта, но ничего, когда все кончится, я найду тебе приличный дом. — Дэниел попробовал свое кушанье, обжег язык и стал ожесточенно дуть на вилку.

Джорджина неуверенно кивнула и осторожно положила себе в рот крохотный кусочек. Лицо ее осветилось, она что-то нечленораздельно промычала и принялась за еду гораздо активнее. Как мало, оказывается, нужно человеку для счастья.

— Вкусно! Я и не знала, что ты умеешь готовить.

— А я не умею. Просто частенько приходилось наблюдать. Видишь ли, в детстве я постоянно бывал голоден и все время вертелся на кухне, пока меня оттуда не выгоняли. Ну и насмотрелся, а теперь сам попробовал. Как выяснилось, все не так сложно.