Катрин и хранитель сокровищ - Бенцони Жюльетта

Катрин встала и начала исследовать свою тюрьму.

Узкая камера с низким потолком, свет в которую проникал только из зарешеченного окна, находившегося в глубокой каменной нише, что мешало смотреть наружу. На полу лежала солома, служившая постелью, табурет, на который надзиратель положил хлеб и поставил кувшин с водой; множество цепей и колец свисали со стен, покрытых каплями воды. Уже в третий раз Катрин попадала в тюрьму, и у нее не было надежды, что на этот раз ей удастся выбраться, как это уже было дважды. Все могло кончиться совсем иначе…

Она принялась за еду в надежде восстановить силы, и в конце концов ей удалось раскрошить хлеб, который был совершенно черствым, — его, должно быть, долго хранили… Катрин смочила хлеб в воде, чтобы размягчить его, а затем осушила кувшин до последней капли.

Ей стало гораздо лучше, и она даже смогла улыбнуться, вспомнив великолепные банкеты с бесконечным количеством экзотических утонченных блюд, которые любил устраивать Филипп и которые всегда казались ей столь утомительными. Сейчас она с удовольствием отведала бы самые маленькие из этих паштетов, достойные Гаргантюа!¹³.

Потом Катрин еще немного поспала, чтобы не думать. Ее сердце горело от злости на себя и на весь мир, и она от всей души проклинала этот город, в который так неудержимо стремилась…

В сумерки низкая дверь ее камеры отворилась, и вошел тюремщик. Четверо солдат ожидали снаружи, держа в руках копья.

— Идемте. — сказал тюремщик, толстяк с круглым веселым лицом, совсем не походившим на лицо тюремного охранника. Катрин взглянула на него в первый раз и с удивлением заметила, что у него голубые глаза.

— Куда они меня ведут? — спросила она.

Он пожал плечами и указал на одного из солдат.

— Они знают. Это все, что я могу вам сказать.

Катрин без лишних слов стала подниматься с ними наверх по винтовой лестнице, тяжелые каменные ступени которой были стерты тысячами ног. Скоро она оказалась в комнате, из которой вело множество коридоров; вход в каждый из них был закрыт массивной железной решеткой. Одна из этих решеток со скрипом отворилась. Они прошли по коридору и поднялись еще на несколько ступеней, ведущих к тяжелой, обитой железом двери с маленьким зарешеченным окошком.

Когда дверь открылась, Катрин оказалась в длинной комнате с низким сводчатым потолком, который подпирали четыре массивные колонны. В комнате стоял длинный стол. За ним сидели пять человек, еще один человек сидел за маленьким столиком и писал что-то при свече.

Вокруг на голых, если не считать распятия, стенах пылали в своих подставках факелы.

Охрана вывела Катрин на середину комнаты перед длинным столом и осталась стоять вокруг нее, поставив копья на пол. Катрин поняла, что она предстала перед трибуналом. Она слегка вздрогнула, узнав среди судей Арно. Он сидел рядом с председателем трибунала, человека лет шестидесяти или около того, с суровым твердым лицом, обрамленным седыми волосами. Арно был без оружия, в строгом зеленом замшевом камзоле. Остальные судьи были одеты в красные на меху мантии городских старейшин, и все были людьми зрелого возраста. Их лица, изможденные из-за недостатка пищи, не выражали никаких эмоций. Арно встал. Его глаза были суровы, когда он посмотрел на Катрин.

— Вас привели сюда, чтобы дать ответ мессиру Раулю де Гокуру, коменданту города, и другим старейшинам, по обвинению вас в сотрудничестве с противником.

— С каким противником? — спокойно спросила Катрин. — Я за всю жизнь ни разу не разговаривала с англичанами.

Арно стукнул кулаком по столу.

— Не надо играть словами! Бургундцы такие же враги нам, как люди Саффолка, и даже, возможно, большие: в конце концов, захватчики просто выполняют «пои долг, а ваш замечательный любовник душит свою Собственную страну, чтобы угодить англичанам. Он и послал сюда с какой-то целью, которую мы пока не знаем. Поэтому вы и предстали сейчас перед трибуналом…

— Мессир, — со вздохом прервала его Катрин, — вчера мы встретились с вами не в первый раз, и вы прекрасно знаете, что я была бургундкой не по рождению, но меня заставили стать ею. Почему же вы не можете допустить, что я по собственной воле ушла от них, когда поняла, что они совершают не праведные поступки? Я пришла сюда, лишенная всего моего состояния, проделав изнурительный путь, который оставил следы на моих ногах…

Арно снова ударил кулаком. Это не встревожило Катрин. Она начала понимать, что он разжигает в себе злобу и что за этим агрессивным поведением просто прячется его внутренняя неуверенность.