Негасимое пламя - Филлипс Патриция

Черты лица стали тоньше, а фигурка, которую откинутая назад масса каштаново-рыжих волос окутывала, точно плащом, казалась воздушной. От красоты Джессамин у него перехватило дыхание. Ему казалось, что стоит ему только вновь увидеть ее, и гнев, который он испытывал, разгорится с новой силой. Но вот она стоит перед ним, а терзавшая его злоба исчезла как по волшебству. И в этот миг он мечтал только о том, чтобы сердце ее наконец смягчилось.

— Если бы вы вели себя по-другому, не было бы необходимости держать вас под стражей, — невозмутимо ответил он, делая знак слуге принести чего-нибудь освежающего. — Хотите выпить со мной вина? И заодно спокойно обсудить наши разногласия?

Джессамин направилась к возвышению, где стоял накрытый стол. От камина шло приятное тепло, тогда как в зале было довольно холодно. Отороченный мехом бархатный камзол красновато-коричневого цвета делал Уоррена стройнее и, как ни странно, моложе. Заметив, что она села возле него, сэр Ральф улыбнулся и дружески протянул ей руку. Дрожь пробежала по телу Джессамин. Заколебавшись на мгновение, она все же заставила себя пожать ее.

— Несмотря на все беды, что свалились на мою голову благодаря вам, должен признаться, что вы по-прежнему самая красивая женщина в мире, леди Джессамин, — искренно сказал Ральф.

— Благодарю вас.

Джессамин выпрямилась в своем кресле и замерла, испытывая странное чувство тревоги. Ей казалось, что этот человек только и ждет, пока она успокоится, чтобы заманить в ловушку. И вдруг ей подумалось, что он не напрасно выбрал себе свернувшуюся в клубок змею

в качестве герба. Джессамин измучилась от нетерпения, пока он неторопливо наливал густое темно-красное бордо. Протянув ей чашу, сэр Ральф учтиво передал ей блюдо с ломтиками поджаренного хлеба, намазанными паштетом из оленины.

— Я решил простить вам ту вспышку во дворе, — наконец произнес он, но выражение его лица ей не понравилось. — Я понимаю ваш гнев, леди Джессамин, так же как вы, я надеюсь, поймете мой.

— Вы были серьезно ранены? — с трудом спросила Джессамин, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Вместо ответа сэр Ральф неторопливо расстегнул длинный ряд жемчужных пуговок на бархатном рукаве. Обнажив руку, он протянул се Джессамин, и та увидела несколько неровных шрамов, затянутых топкой бледно-розовой кожей.

— Можете полюбоваться, дорогая! Благодаря нам и вашей собаке я буду носить эти отметины до конца моих дней, — горестно вздохнул он.

«Жаль, что Нел вцепился в руку, а не в горло!» — мстительно подумала Джессамин, стараясь не вспоминать, как тело ее верного защитника лежало, распростершись в луже крови.

— Зачем вы убили его? — вдруг вырвалось у Джессамин, и она сама удивилась, потому что спрашивать об этом было нелепо.

— Защищал свою жизнь.

— Бросьте! Какого черта, он ведь был почти слепой и очень старый!

Не помня себя от возмущения, Джессамин вскочила с кресла, будто намереваясь ударить сидевшего перед ней человека. Губы его насмешливо искривились, и девушку охватило отвращение.

Она почувствовала, как его пальцы сжали ее руку. Повинуясь его властному жесту, она заставила себя вернуться в кресло.

— Как странно — смерть какой-то никчемной полуслепой собаки, похоже, огорчила вас больше, чем потеря замка, — примирительным тоном заметил Ральф.

— Кэрли как стоял, так и стоит. А Нед… умер.

Ральф кивнул:

— Так оно и есть. Уверен, Уолтер не преминул сообщить вам, что я объявил Кэрли собственностью короля Генри.

— Он сказал, что вы поступили с нами, как с мятежниками или бунтовщиками.

— А разве вы отрицаете, что поддерживали Глендовера?

— Я никогда не была на стороне принца Уэльского, и вам это известно!

— А как же тогда прикажете понимать появление в замке валлийцев? Вы ведь не станете отрицать, что их командир напал па мой отряд? Что означало знамя с валлийским драконом, которое вы демонстративно подняли над башней Кэрли? Вы, моя дорогая, сделали вес, чтобы вас считали сторонницей Глендовера!

Джессамин посмотрела на него в упор, но ничего не сказала.

— Как видите, этого вполне достаточно.

Уоррен наклонился к ней поближе, и девушка увидела опасный блеск в его глазах. Джессамин непроизвольно отшатнулась.

— Вы сделали вид, что раздумываете над моим предложением, а сами насмехались надо мной, миледи! Что такого особенного вы нашли в этом валлийце, чего нет у других? Ваш братец уже успел поведать мне, что вы настолько обезумели от желания затащить его к себе в постель, что, не колеблясь ни минуты, бросились за ним в Честер!