Наваждение страсти - Крейг Джэсмин

Турецкий фрегат наконец отступил, его грот-мачту лизали языки пламени. Однако моряки по-прежнему были заняты и наотрез отказались помочь Шарлотте, когда она попросила их отнести раненых в трюм.

– Нам надо убраться отсюда подальше, мисс, пока турки не послали за подкреплением! – на бегу объяснил матрос. – Принц уводит корабль в потайную бухту.

Пришлось Шарлотте и коку самим переносить раненых. Она даже не подозревала, что худенький тринадцатилетний мальчик может быть таким тяжелым. А когда тащила капитана, у нее вообще чуть не отвалились руки.

Наконец они внесли раненых в каюту и, не обращая внимания на взволнованно раскудахтавшуюся тетушку Аделину, положили юнгу на ее постель, а капитана – на койку Шарлотты. После чего Шарлотта, не в силах пошевелиться, привалилась к стене.

Когда голова Эдвина коснулась прохладной подушки, мальчик на миг приоткрыл глаза. Кок с видом знатока пощупал его череп.

– На затылке у паренька шишка величиной с голубиное яйцо и запястье сломано. Но это все пустяки. Крови он потерял немного. А одежда его перепачкана, потому что парень лежал рядом с лейтенантом – у того из раны кровища так и хлестала.

Шарлотта смочила тряпочку водой из графина, стоявшего на тумбочке, и обтерла грязное, окровавленное лицо Эдвина. К ее удивлению, вся кровь действительно смылась. Шарлотта воспряла духом. Слава Богу, жизнь мальчика была вне опасности!

– Если вы принесете горячей воды, – сказала она коку, – я думаю, мы с тетушкой сможем сами позаботиться об этих раненых.

– Воды? Сейчас! – Кок посмотрел на Шарлотту с уважением. – Вы очень поможете всем нам, если займетесь ранеными до прихода доктора Граймеса.

Леди Аделина молча обмахивалась носовым платком, а когда кок вышел из каюты, предупредила:

– Шарлотта! Я никем заниматься не в состоянии. Я сейчас, сию же минуту упаду в обморок.

– Пожалуйста, не надо, тетушка. У меня нет времени заниматься еще и вами. Почему бы вам не снять с капитана башмаки? А хорошо бы еще и мундир. Врач обрезал рукав, когда вынимал из раны осколок, но, наверное, в одной рубашке капитану будет удобней.

Леди Аделина грозно поднялась на ноги.

– Шарлотта! Ты пытаешься превратить меня в прислугу? В сиделку? Не выйдет! Перед лицом смерти, в минуту несчастья леди должна биться в истерике. Таково ее предназначение! Тогда джентльмены чувствуют себя настоящими мужчинами.

– Но, тетя, здесь же нет джентльменов, так что некого и подбадривать. Здесь только я, а мне нужна ваша помощь. Мы должны подготовить капитана Баррета к операции. О, благодарю вас! – Она улыбнулась коку, притащившему бадью теплой воды. – Я вижу, вы и мыло не забыли. Это чудесно!

– Да, и чистые простыни принес – вы забинтуйте капитану руку до прихода доктора. А я пошел, если вы не возражаете, мисс. Тут у меня еще раненые просили попить, они тоже дожидаются дока Граймеса.

– Тогда катись к ним, чего стоишь? – донесся с постели угрюмый голос капитана. – Что с турками? Мы им как следует врезали?

– Как следует, сэр. Турки бросились наутек – только пятки засверкали.

– «Американка» сильно пострадала?

– Нет, ничего серьезного, сэр. Принц ведет ее сейчас в бухту.

– Потери есть?

– Два человека убиты, сэр. Док Граймес оперирует сейчас лейтенанта Фицроя.

– Да, снаряд попал ему прямо в бедро. Я видел, как он летел, и крикнул, чтобы предупредить Фицроя, но лейтенант меня не услышал. Он потеряет ногу?

– Мы не знаем, – поспешно вмешалась Шарлотта, – но зато нам твердо известно другое: если доктор Граймес придет и увидит, что вы сидите, он мне такое устроит… – Она подала знак коку, и тот выскользнул из каюты. – Ну что, капитан Баррет? Вы изволите лечь или вам хочется, чтобы корабельный врач излил на меня свой праведный гнев?

– Капитан сейчас ляжет, – неожиданно для себя подала голос леди Аделина.

Решительно подойдя к Баррету, она налила в миску горячей воды и намылила тряпку. Правда, рассмотрев вблизи окровавленные руки и ноги капитана, тетушка чуть не уронила миску на пол, но каким-то чудом все же сохранила самообладание.

– Вы скоро станете опытной сиделкой, – Хенк откинулся на подушки с гораздо большим облегчением, чем ему хотелось показать.

– Да, я только что сама об этом говорила, – спокойно ответила леди Аделина и, присев на койку, принялась обтирать влажной тряпкой лицо капитана. – Боже мой, кто бы мог подумать, что под толстым слоем грязи и пороха скрывается прекраснейший, благороднейший лик?