Возвращение повесы - Беверли Джо

– Порой я приходила в ужас. Но бедняжка Дороти нуждается в помощи, а управлять таким домом, оказывается, не труднее, чем Тревитт-Хаусом. Во всяком случае – ненамного труднее.

– Хотел бы я, чтобы финансовые и имущественные дела графа оказались такими же простыми, как у Исайи.

Саймон рассказал, как прошел день у него. Они с отцом кое-что осмотрели и пришли к выводу, что поместье в полном порядке и управляющим можно доверять – те свое цело знали.

– Может, так все и оставить? – спросила Дженси. – Не представляю, как ваша семья будет здесь жить.

– Видишь ли, большой дом – как корабль. Даже в хорошую погоду кто-то должен стоять у руля.

– Но здесь прекрасные слуги.

– Это ненадолго. Думаю, многие из них покинут этот дом.

Дженси вздохнула, и ей показалось, что муж вздохнул вместе с ней.

– Но разве то же самое не относится к Брайдсуэллу? – спросила она. – Он тоже не может пустовать.

– Предполагается, что я сделаю его своим основным домом.

Уловив в голосе Саймона нотки грусти, Дженси взглянула на него с удивлением:

– Ты не рад? Ты ведь очень любишь Брайдсуэлл.

Он снова вздохнул:

– Сельское хозяйство меня утомляет. Волосы Черного Адемара, понимаешь? В любом случае Брайдсуэлл будет уже не тот.

Дженси, однако, не сдавалась:

– Дети и старики могли бы остаться… – Муж промолчал, и она насторожилась. – Саймон, в чем дело? Тебя что-то беспокоит, верно?

Он провел ладонью по ее щеке.

– Ничего страшного, любимая. Зависит от того, как ты на это посмотришь. Тебе ведь здесь совсем не нравится?

– Почему ты так решил?

– Потому что вижу: тебе здесь не нравится.

Она не понимала, к чему он клонит.

– Тут очень красиво, но как-то… холодно. То есть неуютно.

– Да, согласен.

– Саймон, скажи, что тебя тревожит. Пожалуйста, скажи.

Он пристально посмотрел ей в глаза:

– Не хотелось бы что-то тебе навязывать, но… Я хочу снять этот груз с отца, пока он не надорвал ему сердце.

– Ты хочешь стать графом? Но разве ты можешь?..

– Нет, конечно. Я не об этом. Просто я могу жить здесь вместо отца. Сделаю этот дом своей основной резиденцией и возьму на себя управление поместьем. Конечно, как граф, то есть отец… он будет нас навещать, но постоянно будет жить в Брайдсуэлле. И все остальные там останутся.

– Саймон, но ты же любишь Брайдсуэлл.

– Да, люблю. И мы с тобой сможем туда приезжать. Но я никогда не собирался жить там постоянно до смерти отца. К тому же, как я уже сказал, сельское хозяйство меня не привлекает. Я хочу баллотироваться в парламент, ты же знаешь.

– Но если ты возьмешь на себя Марлоу…

Он решительно покачал головой:

– Нет-нет, все будет по-другому. Мой отец, и дед, и дед деда, и все их деды действительно управляли поместьем и… Впрочем, дело не в этом. Я ведь не сказал, что совсем не буду покидать Марлоу. Да и сам Марлоу в молодые годы здесь не жил, он жил в Лондоне, при дворе. А временами даже в Париже, еще до революции.

– Значит, ты будешь баллотироваться в палату общин? По крайней мере до тех пор, пока не станешь лордом Остри, не так ли?

– И после – тоже. В палату лордов я попаду только после того, как стану графом Марлоу. Но это не так уж плохо, Дженси, Возможно, потом у нас будет дом и в Лондоне, ведь мне придется проводить там какое-то время.

Саймон говорил так, как будто уговаривал ее, но она понимала, что он уговаривал самого себя.

– Дорогой, но тебе придется какое-то время здесь жить. То есть нам.

– Не такая уж большая цена за Брайдсуэлл.

– Ты о чем?

– Понимаешь, если мы возьмем этот дом на себя, Брайдсуэлл будет жить. И он всегда будет готов раскрыть объятия нам и нашим детям, когда бы мы туда ни приехали. Если же Брайдсуэлл опустеет, то неизбежно умрет.

– Понятно. Значит, сделаем так, как ты говоришь.

Он положил голову ей на плечо.

– Значит, ты не против?

Она прижалась к нему.

– Нет, не против. Но все-таки я беспокоюсь… как наши дети будут себя чувствовать в таком холодном и неуютном доме, как этот. А впрочем… Мы непременно придумаем, как сделать так, чтобы им тут было уютно. Можно, например, покрасить мраморный холл в розовый цвет.

– Кощунство! – Саймон рассмеялся. – Но знаешь, ведь эти стены только покрашены под мрамор. Так что почему бы и нет? Может, не в розовый, но в какой-нибудь… привлекательный. – Его губы отыскали ее уста. – Боже, спасибо тебе за Дженси.

Она поцеловала его в ответ и тоже рассмеялась – все ее тревоги пусть только на время, но отступили.