Ночной ураган - Коултер Кэтрин

— Особенно с тех пор, как я ни черта не могу вспомнить, и мы с таким же успехом могли бы направляться сейчас в Китай, поскольку я ничего не знаю об Англии.

— Да, милорд.

И на этом, предположил Алек, тема была закрыта.

Глава 20

Они причалили у Саутхемптонской пристани в конце декабря. Как истинная уроженка Балтимора, Джинни не могла жаловаться на серое, угрюмое небо, с которого сыпал мелкий дождь, на ветер, проникавший сквозь самый плотный плащ. Все же небо в Балтиморе было не таким мутно-свинцовым. Мужчины, кишевшие на пристани, были одеты как американские матросы, и клерки, и ломовики, но странный выговор, и еще более странные, непонятные слова… она никогда ничего подобного не слышала.

«Добро пожаловать в Англию», — подумала она. Англия — заклятый враг ее страны всего пять лет назад. Она действительно выбрала себе необычную судьбу, вышла замуж за англичанина. Что ж, как постелешь, так и поспишь. Она действительно не только постелила себе постель, но и лежала в ней, бесчисленное количество раз, опьянев от счастья, и доказательство тому — ребенок в ее чреве.

Джинни вздохнула и поплотнее завернулась в плащ. Живот оставался по-прежнему почти плоским: небольшой бугорок пока заметен только ей и Алеку, но груди стали заметно тяжелее, а платья приходилось расставлять в талии.

Иногда Джинни казалось, будто муж знает ее тело едва ли не лучше, чем она сама. Часто, после жарких объятий и ласк, он приподнимался на локте и долго, внимательно глядел на нее.

Потом клал на живот ладонь с растопыренными пальцами, задумчиво хмурился и кивал себе. Или просто смотрел на ее живот, улыбаясь по-мужски самодовольно.

Высокомерный, но поразительно терпеливый и спокойный, если учесть тот факт, что большая часть прошлой жизни скрыта непроглядной мглой, а короткие обрывки сцен и событий обычно тут же исчезают, оставаясь неуловимыми. Только однажды за все путешествие Джинни видела Алека по-настоящему рассерженным. Один из новых членов команды, американец из Флориды Криббс, ухитрился пронести на борт и спрятать солидный запас спиртного, напился вдрызг и, увидев вышедшую на палубу Джинни, не упустившую случая насладиться теплым вечером, настолько осмелел, что отважился полезть к ней с весьма неуклюжими нежностями, за что и поплатился сломанной челюстью. Алек не терпел дураков, и Джинни обнаружила, что, хотя муж и не помнит ее, все же готов защищать до конца… в данном случае, очевидно, конца Криббса.

Джинни, оглянувшись, увидела скатывавшего паруса грот-мачты Криббса, на этот раз абсолютно трезвого, как священник в воскресное утро. Как она хотела бы помочь, делать что-то, хоть что-нибудь, но когда однажды попросила Алека показать ей, как управлять баркентиной, то получила в ответ лишь недоуменный взгляд и модный роман, чтобы скоротать время. Можно подумать, он совершенно забыл, что она была капитаном клипера.

Джинни снова вздохнула. Скорее бы оказаться на суше! Последние три недели тошнота уже не мучила ее, желудок успокоился, но переход через Ла-Манш оказался довольно тяжелым, баркентину несколько раз сильно швырнуло, и Джинни вновь стало нехорошо.

Она постаралась сосредоточиться на приятных воспоминаниях, вспомнить о счастливых днях, проведенных с отцом. По крайней мере у нее есть воспоминания. Что делает Алек, когда расстроен и хочет ненадолго позабыть о настоящем? И какова была бы ее жизнь, не появись он в Балтиморе? Отец все равно умер бы, и верфь принадлежала бы сейчас ей. Неужели ее ожидало разорение?

Хорошо зная балтиморских джентльменов, Джинни с большой долей вероятности могла ответить утвердительно. Ну а потом они, должно быть, посчитали бы своим долгом выдать ее замуж, чтобы спасти от голодной смерти. Что ж, думать об этом сейчас просто нет смысла.

Туман стлался над пристанью, скрывая окружающий пейзаж, так что Джинни, как ни старалась, почти ничего не могла увидеть. Воздух прорезал резкий вой сирен. «Найт дансер» двигался за лоцманским ботом со скоростью улитки.

Холли стояла рядом с Джинни, Мозес — чуть позади. Он успел по уши закутаться в толстый шерстяной шарф ярко-красного цвета, как ни странно, подарок Пиппина. За время путешествия они стали настоящими друзьями.

Девочка была непривычно молчаливой, что сначала радовало, но потом встревожило Джинни. Уж слишком она спокойна. Непривычно спокойна.

Джинни взяла малышку за руку:

— Волнуешься, Холли? Наконец-то ты дома.