Его лучшая любовница - Уоррен Трейси Энн

«А сейчас, — подумал Тони, — мне придется развлекать себя самому. Вот что бывает, когда друзья влюбляются и позволяют связать себя семейными узами!»

И дело не в том, чтобы он был против их избранниц, — по правде говоря, ему нравились обе эти женщины. И все же беззаботные дни для него и двух его друзей детства остались позади. Женитьба и появление детей все меняют, как он имел случай убедиться. И в результате этого те мудрецы, которые, как он сам, предпочитают не попадаться на этот крючок, временами оказываются в одиночестве.

Не то чтобы ему трудно было чем-то себя развлечь: у него были веселые приятели и сколько угодно женского внимания, — но представители высшего света в основном разъехались из города, так что увеселений стало меньше обычного. Если, конечно, не считать того драматического эпизода в кабинете у Пендрагона, напомнил он себе.

«Какая аппетитная штучка эта Габриэла», — подумал он, смакуя ее имя, словно это был вкусный леденец.

Внезапно ощутив нетерпение, он резко повернулся: его тело оживилось, стоило ему вспомнить ее красоту. Пикантное личико, и невероятно красивые фиалковые глаза, и эти полные губы… слаще ему не встречались: нежные и аппетитные, словно только что испеченный вишневый пирог. Прошло уже много дней с момента того быстрого запретного поцелуя, но воспоминания о нем нисколько не поблекли в его памяти.

«Какая обида, что она племянница Рейфа, — подумал он. — Иначе я мог бы за ней приударить».

Но Рейф был ему другом, а ухлестывать за родственницами приятелей было не принято, особенно если одна из них только покинула детскую. Пусть Габриэла отважная и независимая, пусть прячется за маской умудренной опытом стойкости, но он распознавал невинность от одного взгляда — и уж тем более с одного поцелуя. Хотя она была горячей, и страстной, и готовой дать волю врождённой чувственности, но он безошибочно почувствовал, что она невинна. К тому же у него было твердое правило избегать девственниц. Какими бы соблазнительными они ни казались — с их яркими глазками и манящими улыбками, — флирт с ними мог привести к самым разным досадным и ненужным осложнениям, вплоть до женитьбы. Многие бойкие дебютантки пытались его заманить, но ему неизменно удавалось избегать подготовленных ими капканов. Будучи заядлым холостяком, он не имел намерения становиться жертвой хитрых маменек и их, нацеленных на брак дочурок, у которых мечтательно туманились глаза при мысли о возможности стать герцогиней.

Он предпочитал опытных женщин — вдов и замужних дам, которые знали, чего хотят, и не устраивали скандалов, когда любовная связь заканчивалась. Эрика принадлежала к числу таких: она была замужем и имела привычку регулярно менять любовников. Он был всего лишь последним в длинном списке интрижек: ее муж — рогоносец сэр Хьюитт — не в состоянии был удовлетворять ее непомерный сексуальный аппетит.

От этой мысли ему вдруг остро захотелось как можно скорее хорошенько помыться, изведя на это побольше мыла и горячей воды. Он бросил хмурый взгляд на женщину, лежащую рядом, и решил, что ему пора уходить.

Захотелось как можно быстрее оказаться дома, в своей постели, на простынях, которые пахли свежестью и крахмалом. Эрика рядом с ним потянулась и издала тихий звук, который еще больше увеличил ее сходство с довольной кошечкой. Похоже, движение Тони разбудило ее.

— Мм… Куда ты собрался? — промурлыкала она сонным голосом и протянула руку, чтобы погладить его по ноге.

— Домой. Время позднее.

— Не спеши! — возразила она, поднимая руку выше и лаская его бедро. — Хьюитт вернется только завтра. Ты только представь себе, сколько мы еще могли забавляться.

Вместо ответа он отстранился от ее прикосновения и встал. Отойдя от кровати, взялся за свою одежду, брошенную на кресле, и начал одеваться.

— В чем дело? — спросила она с детской обидой в голосе. Когда-то он находил этот тон очаровательным, но теперь он коробил, словно скрежет металла по стеклу. — Я же тебя не слишком утомила? — не сдавалась она. — Обычно ты такой ненасытный! Ты один из немногих мужчин, которые знают толк в любовных делах.

Он заправил рубашку.

— С меня вполне достаточно.

— Готова спорить, что, если ты вернешься, я смогу убедить тебя в обратном.

Лукаво улыбнувшись, она похлопала по постели рядом с собой.

Секунду он смотрел на кровать и лежащую на ней красивую женщину, а потом взял шейный платок и начал завязывать его модным узлом. На гладком лбу Эрики пролегли морщинки.