Констанция. Книга пятая - Бенцони Жюльетта

— Это верно, они рано умерли. И все-таки после смерти Людовика XV именно герцог Берийский стал королем. Когда ему было еще шестнадцать лет, он женился на дочери австрийской императрицы Марии-Антуанетте. Ей было четырнадцать. Ты знаешь, что старый король был распутником и содержал целую армию любовниц и куртизанок. Когда же воцарился новый король, этому грязному распутству пришел конец. Но в королевской семье долго не было детей и из-за этого дофином считался граф Прованский. Именно поэтому его звали монсеньером Прованским. Посмотри, посмотри, как хищно сверкают у него глаза.

Луиза вытянула шею, стараясь разглядеть в толпе гостей графа Прованского. Он беседовал с австрийским послом, и на лице его, носившем некоторые следы невоздержанности и излишеств, была написана сама любезность. Однако взгляд графа Прованского действительно излучал какую — то хищную агрессивную энергию, которая не могла укрыться от окружающих.

— Погоди, бабушка, — недоуменно протянула Луи, — но ведь у короля уже трое детей, и младший сын родился совсем недавно.

— Вот именно, — с жаром подхватила старуха, — но для этого лучшим врачам Европы пришлось сделать нашему королю одну деликатную операцию.

Обе старухи как по команде прикрыли рты веерами и едва слышно захихикали.

— А то это за операция? — допытывалась Луиза.

Ташеретта де Андуйе с кокетством, совсем несвойственным людям ее возраста, пожала плечами и как бы невзначай бросила:

— У нашего короля не все раньше было так, как у обычных мужчин.

Луиза занервничала и от нетерпения стала дергать бабушку за рукав платья.

— Расскажи, расскажи, бабуля. А что у него было не так?

Старуха поморщилась.

— А об этом как-нибудь в другой раз. Не на королевском балу. Если тебе вообще нужно об этом знать. Девица вспыхнула.

— Бабушка, а что если мне самой попадется такой муж, который будет отличаться от всех остальных мужчин. Ведь я должна об этом знать.

Старуха поджала губы.

— А вот этого не будет никогда. Уж об этом я позабочусь сама. Мы выберем тебе достойного мужа.

Луиза грустно умолкла, но спустя несколько мгновений, вспомнив о теме, на которую они только что разговаривали, протянула:

— Так что же случилось с графом Прованским? Ты обещала рассказать.

Не без некоторых колебаний Ташеретта Андуйе вернулась к едва не прервавшемуся разговору.

— Ты представляешь, Луиза, каково было негодование монсеньера, когда через семь лет супружества нашего короля у Марии-Антуанетты родилась дочь. Ведь граф Прованский был убежден в том, что именно ему предстоит стать преемником старшего брата. Ему так хотелось получить королевскую корону, что он просто сгорал от нетерпения. О, Луиза, это нужно было видеть. На всех званых приемах и балах он вел себя так, словно до получения королевского титула ему остается подождать каких-то пару недель. А тут вдруг такое известие. Но мало того, что у короля Людовика появилась дочь, не прошло и двух лет, как следом за ней у ее величества Марии-Антуанетты родился сын. Ты знаешь, что это означает?

Луиза убежденно кивнула.

— Да. Прямой наследник. Старуха обрадованно улыбнулась.

— Вот именно. Вот когда наш сиятельный монсеньер Прованский перестал быть дофином, и все его надежды на корону рухнули.

Луиза пожала плечами.

— Ну, кто же в этом виноват. Нельзя же в конце концов винить во всем матушку-природу.

Тут в разговор вмешалась подруга Ташеретты де Андуйе:

— А вот граф Прованский знал, кого обвинять в своих неудачах. Конечно, ее величество королеву Марию-Антуанетту. Ведь это она родила наследников. Ты была тогда еще совсем маленькой, Луиза, и не знаешь о многом.

— Да, граф Прованский стал вести себя совершенно неподобающим образом, — с осуждением сказала Ташеретта де Андуйе. — Поначалу, конечно, никто не знал, кто распространяет слухи о якобы сомнительном происхождении сына Марии-Антуанетты. Но затем, когда он стал делать это прямо в присутствии его величеств короля и королевы, все стало ясно. Луиза сделала испуганное лицо, прикрыв рот ладошкой.

— Что, неужели он не побоялся сплетничать в присутствии помазанника божьего его величества Людовика?

Ташеретта тяжело вздохнула.

— Он делал это с богомерзким вызовом, — насупив брови, произнесла она. — Ведь при дворе разразился настоящий скандал, когда граф Прованский явился на крестины новорожденного дофина. Между прочим, там присутствовали не только король и королева, но и многие придворные, которые стали свидетелями этой безобразной сцены.