В плену сомнений - Мартин Дебора

Морган потрепал свою лошадь по шее.

— Надеюсь. — Он ухмыльнулся. — Ты видел лицо Нортклиффа, когда ты согласился пожертвовать деньги на ремонт городского совета? Я боялся, что у него глаза вылезут из орбит. Он же не дурак. Он знает, как легко купить голоса горожан. А хуже всего, что ты покупаешь их для меня. Отнять у него место в парламенте после того, как я уже отнял у него любовницу, — это величайшее унижение.

— Отнял у него любовницу? — Рис метнул взгляд на Моргана. — У нас сегодня так и не было возможности поговорить. Значит, Летиция перешла жить к тебе?

— Да. И как только состоится оглашение, мы поженимся, — твердо сказал Морган. — Она и Эдгар — теперь моя семья.

— Понятно. — Рису не удалось скрыть зависти, прозвучавшей в его голосе. Семья. Они с Джулианой тоже могли бы быть семьей. Если бы он этому не препятствовал. Если бы смог доверять ей.

Морган бросил на него сочувственный взгляд.

— Из твоих сегодняшних слов я было решил, что ты изменил свое мнение о Джулиане и Летиции. Я понимаю, что вы с женой по-прежнему в ссоре?

Седло заскрипело от резкого движения Риса.

— В ссоре? Иногда я думаю, что мы всегда будем в ссоре.

— Значит, ты все еще ей не доверяешь?

— Я не знаю, Морган. Я больше не знаю, что думать. По правде говоря, эта женщина сводит меня с ума. — Он мрачно хмыкнул. — В ночь той проклятой помолвки в Нортклифф-Холле она угрожала, что превратит мою жизнь в ад, если я не буду ей доверять. Я думал, она просто станет злющей мегерой или, как ребенок, перестанет слушаться меня. Это бы я еще смог перенести.

Он вспомнил сегодняшний вечер и невыносимое желание, которое она пробудила в нем. Он помнил ее слова: «Не рассчитывай, что найдешь меня здесь, когда вернешься».

С его губ сорвался стон.

— Но потом я открыл, что существуют другие виды ада.

— Это я хорошо могу себе представить, — засмеялся Морган.

Рис сжал зубы.

— Не могу поверить, что хрупкая английская леди может так терзать меня. Это заставляет меня усомниться в собственном здравом уме.

— Летиция говорит, что Джулиана стала жертвой Нортклиффа, и убеждена, что она ни за что не пошла бы на предательство. Летиция даже не побоялась сказать ему это в лицо.

Еще пять дней назад Рис бы страстно спорил с Морганом. Сама мысль о невиновности Джулианы казалась ему абсурдной. Теперь же абсурдность ее значительно поуменьшилась.

— И что он ответил ей?

Тяжелый вздох Моргана прозвучал особенно громко в ночной тишине.

— Он продолжает настаивать на своей искренности. К сожалению, похоже, нет возможности узнать правду, раз трактирщик и братья Сент-Албанс настаивают на своей версии. Даже у Летиции нет весомых доказательств в пользу твоей жены.

— Значит, Летиция считает, что Джулиана могла предать нас?

— Нет. Летиция согласится с ее виновностью, только если Джулиана сама в этом признается.

Рис подавил проклятие. Черт побери, никто не хочет думать плохо о Джулиане. Просто раздражает, с какой готовностью ллинвиддские горничные подчиняются ее распоряжениям, не обращая внимания на его слова! И еще поглядывают на него, как на волка, терзающего бедную овечку!

Действительно, бедная овечка! Эта овечка быстро обвела всех в доме вокруг своего пальчика. Недавно он обнаружил, что на ее стороне даже его собственный камердинер.

— Одну вещь ты должен твердо знать, — продолжал Морган. — Нортклифф признался, что не передал мое письмо Летиции. Значит, скорее всего он так же поступил и с твоими письмами.

— Да, это возможно. Возможно даже, что Нортклифф врет. Но как ты объяснишь расхождение во времени и тот факт, что кто-то сообщил Нортклиффу, где нас искать? И почему Джулиана скрывала от всех свое замужество с самого начала?

— А какие причины приводит она?

— Молодость… страх… слабость…

— Веские причины…

— Все это причины, чтобы уклониться от замужества. Разве ты не понимаешь? Она его скрывала, потому что хотела от него избавиться. А поскольку она желала этого, она предала меня.

— Возможно, все не так просто.

— Я не знаю. Я больше не в состоянии правильно мыслить. Я хочу доверять ей, хотя знаю, что она способна лгать.

— Может, как раз это и есть правильная мысль — доверять ей. — Морган замолчал, затем нерешительно продолжил: — А тебе не приходило в голову, что ты предпочел неверие по совсем иным причинам?

— Во имя всего святого, что ты имеешь в виду?