Невероятное влечение - Джойс Бренда

Она медленно подняла на герцога взор. Он не мигая, прямо смотрел на нее.

— И давно вы себя плохо чувствуете, Александра?

Мысли лихорадочно заметались в поисках подходящего объяснения.

— Полагаю, вчера вечером я съела что‑то несвежее.

Рот Клервуда искривился нервной усмешкой.

— Я вижу.

Повисла напряженная тишина, он молчал и не двигался с места. Александра не выдержала:

— Чего вы хотите? Почему вы здесь? Разве вы уже недостаточно наказали меня? Почему вам так нравится видеть меня униженной?

— Это не так, — коротко ответил он. — Я понесу вашу сумку.

Она что, ослышалась? Герцог Клервудский никогда не носил сумок!

— Я могу справиться сама.

— Правда? Сможете?

Александра распрямила плечи.

— Могу я забрать свою сумку, пожалуйста… ваша светлость?

Уголки его губ тронула холодная улыбка.

— Я попросил вас показать мне свою комнату, Александра. В сущности, полагаю, я уже попросил вас об этом четыре раза.

— Нечего обсуждать и нечего показывать. Я не собираюсь приглашать вас к себе.

— Думаю, мы должны многое обсудить. Вы не можете оставаться здесь. — Клервуд был непреклонен. Он намеревался твердо стоять на своем, и один взгляд в ярко‑синие глаза сказал Александре, что его решение принято.

Но она не собиралась уступать.

— И куда, скажите бога ради, я пойду? Дома меня не ждут с распростертыми объятиями. Денег у меня нет. Может быть, мне следует принять милостивое предложение леди Херрингтон? Рандольфа? Вашей матери? Как будто я бездомная?

— Вы и есть бездомная.

Александра задрожала и потянулась за своими вещами.

Клервуд позволил ей забрать сумку, но его взгляд был таким твердым, что она застыла на месте, не в силах пошевелиться.

— У меня есть дом. Я оплатила съемное жилье на весь месяц.

С его губ сорвался странный резкий звук.

— Вы можете принять мое предложение. Фактически я даже настаиваю на этом.

Александра не знала, в чем заключалось это предложение, но, так или иначе, она не собиралась его принимать. Просто никогда не смогла бы забыть, что их связывало, — и то, как герцог поступил с ней потом.

— Нет. Независимо от того, в чем заключается ваше предложение, оно меня не интересует.

— Вы даже не послушали, что я хочу вам предложить.

— Я не должна выслушивать ваши предложения. Меня не интересует благотворительность, я не собираюсь принимать милости ни от кого, особенно от вас.

В его синих глазах мелькнуло раздражение.

— Вы упрямы. А я рассержен. Отель «Мейфэр» — лучший в городе. Я сниму там для вас апартаменты.

— А что потребуете взамен? — спросила Александра, искренне удивленная. У Клервуда определенно больше не осталось к ней никакого интереса, ведь так? — Почему вы решили так поступить? Чего от меня хотите?

— Я не прошу ничего взамен.

Она покачала головой:

— Я отказалась от милостивой помощи леди Бланш, Рандольфа и вдовствующей герцогини. И никогда не приму милосердия от вас. Если хотите знать, у меня несколько новых клиенток.

Его лицо снова стало черствым.

— В самом деле? Но вы только что сказали мне, что у вас нет ни гроша. — Клервуд заглянул ей прямо в глаза. — Мой чек был обналичен. Его забрал Эджмонт?

Александра уже не могла сдержать слез.

— Просто уйдите, ваша светлость. Я справлюсь — как, впрочем, справлялась и всегда.

Герцог отвел глаза:

— Боюсь, я не могу уйти.

И он внезапно притянул Александру к себе, зажав крепко‑крепко, будто в тиски. Потом Клервуд быстро зашагал в сторону своей кареты, увлекая Александру с собой.

— Остановитесь! Что вы делаете? — яростно вырывалась она.

Лакей открыл дверцы кареты, и Клервуд поднял Александру на руки.

— Сейчас я понял: можно было бы силой привезти вас в тот роскошный отель, но вы так горды, что тотчас сбежали бы оттуда — и вернулись в это отвратительное место.

Александра была в его руках. Она не хотела этих объятий, не желала цепляться за ненавистного Клервуда, но ради того, чтобы удержать равновесие, приходилось держаться за его плечи. Она взглянула в его глубокие синие глаза, понимая, что их лица оказались непозволительно близко. Теперь непокорное сердце с гулким стуком колотилось и что‑то бессвязно, пронзительно кричало. Она тут же вспомнила, какими были на вкус губы герцога, каким восхитительным казался момент их близости. Но важнее всего было другое: Александра никак не могла перестать думать о том, что именно Клервуд заставлял ее чувствовать — это было ощущение счастья, уверенность в том, что она любима.