Слезы печали - Холт Виктория

У Карлтона был готов ответ:

— Мы решились на это экспромтом. Мы знали, что, если объявить формальную помолвку, начнутся разговоры о том, какие сроки приличны и все такое прочее. Я вас знаю, тетушка Матильда.

— Да, — подтвердил ее муж, — она помучила бы вас — Естественно, я хотела бы, чтобы была сыграна настоящая, красивая свадьба. В общем-то…

— Ну вот, — сказал Карлтон. — Что я тебе говорил, Арабелла?

Матильда заявила, что совершенно необходимо устроить торжественную церемонию.

— Все будут разочарованы, если мы не сделаем этого. Мы в долгу перед обитателями имения… Карлтон с улыбкой взглянул на меня:

— Мы подумаем, верно, Арабелла?

Я сказала, что согласна. Было видно, что Матильда уже начала строить какие-то планы.

Она решила, что нам нужно еще раз обвенчаться в церкви, ведь народ не очень-то признает все эти тайные венчания, а потом в доме будет устроен торжественный прием. Слуг разместят здесь же в холле, за ширмами. Таков обычай этого дома.

— Мы должны оповестить всех о том, что это повторная церемония, — сказал Карлтон.

— О-о… — сказала Матильда и значительно улыбнулась.

Затем она повернулась ко мне и обняла меня.

— Ты опять принесла радость в дом Эверсли, Арабелла.

Карлотта искала возможности поговорить со мной. Я проходила мимо ее спальни, и она попросила меня зайти, чтобы посоветоваться по поводу работы над новым гобеленом. Я сразу поняла, что это всего лишь предлог.

— Мне хочется использовать несколько иной оттенок красного. Как тебе кажется, будет ли это уместным?

Я ответила, что, по моему мнению, это будет очень хорошо.

— Значит, вы с Карлтоном уже поженились?. - спросила она.

— Да.

— Все это несколько странно. Мне казалось, что ты его недолюбливаешь. Ты притворялась?

— Конечно, нет. Просто… так сложилось.

— Вы вечно спорили друг с другом… пытались друг другу досадить.

— Собственно, так оно и было.

— Тогда как же получилось…

— Взаимоотношения между людьми сложны, Карлотта.

— Я это понимаю. С Эдвином у вас было все по-иному.

Мои губы сжались.

— Да, — сказала я.

— Ты нежно любила Эдвина. Это была ужасная трагедия! Влюбляясь, люди страдают. Наверное, лучше совсем не влюбляться.

— Можно думать и так.

— Карлтон намекал на то, что вы уже…

— У меня будет ребенок, — сказала я.

— Так вот почему… Извини. Мне не следовало говорить это. Просто все случилось так неожиданно. Ты и Карлтон… в то время, как мне казалось, что он тебе не нравится. Конечно, я знала, что он тобой интересуется… но, если слухи верны, он интересуется множеством женщин.

— Отныне, — спокойно сказала я, — он будет интересоваться только одной женщиной.

— Ты считаешь, что способна заставить мужчину интересоваться лишь тобой?

— Я полагаю, что именно к этому должна стремиться жена.

— Ты привлекательна, Арабелла. Я всегда это замечала. Только когда явилась эта женщина…

— Речь идет о Харриет? — уточнила я.

— Харриет Мэйн, — мягко подтвердила Карлотта. И я подумала, что сейчас она вспоминает о том, как Харриет коварно отобрала у нее Чарльза Конди, а затем отказалась от него.

— Я собираюсь изменить кое-какие порядки в Эверсли, Карлотта, — сказала я. — У нас будут балы и банкеты. И тогда ты…

— Да? — сказала она.

— И тогда ты, возможно, поймешь, что в мире существуют и другие мужчины, кроме Чарльза Конди.

— О, я всегда была убеждена в этом, — ответила она, улыбаясь.

Я мысленно пообещала себе, что заставлю ее раскрыться. Я найду для нее мужа. Она наконец прекратит жить прошлым.

Я от этого освободилась, и Карлотта должна последовать моему примеру.

* * *

Да, именно так я себя и чувствовала в последующие месяцы. Я освободилась от привидений прошлого. Эдвин никогда по-настоящему не любил меня. Это было горьким открытием, но оно пошло мне на пользу. Нельзя было вечно упрекать за это покойного. Теперь у меня был другой муж.

А Карлтон… Что я могла сказать о нем, за исключением того, что он нес меня по волнам страсти, как хрупкий кораблик по неизведанным морям? Я с нетерпением ожидала уединения с ним, чтобы отдаться ему без остатка.

Мне теперь стало понятно многое из того, что рассказывала мать. Я осознала, как трудно ей было бороться со своей страстью, и совсем по-новому прочитала историю ее жизни.