Дитя любви - Холт Виктория

— Понятия не имею, где она может быть, — сказала она. — Я ничего не знаю!

Я не сомневалась в том, что она говорит правду. Я впала в отчаяние: Карлотта сбежала, и я догадывалась, с кем!

Я расспросила слуг: никто не видел, как она выходила. Элен сказала, что примерно в семь часов ей послышался шум кареты, но она была не уверена в этом.

Подтвердила мои опасения Амелия Гарстон. Когда я спросила ее, не видела ли она Карлотту, в глазах ее промелькнула искорка. Я догадалась, что Карлотта доверилась ей, и я заставила ее все рассказать мне, несмотря на слова, что она обещала не делать этого.

Карлотта сбежала! Рано утром за ней приехал Бомонт Гранвиль: у ворот ее поджидала его карета. Они направлялись в Лондон, где собирались пожениться!

* * *

Я думала, что мы не успеем. Я настояла на том, чтобы ехать немедленно. Мы — мой отец, Грегори и я — взяли самых быстрых лошадей. Я была рада тому, что отец поехал, потому что знала: он сможет справиться с Бомонтом Гранвилем! Грегори, который всегда был Карлотте как отец, я — ее мать и ее дед обладали кое-каким влиянием. Кроме того, мой отец вновь стал вхож во дворец, и его присутствие могло значительно помочь нам. Я сомневалась, что такой человек, как Бомонт Гранвиль, очень уж симпатичен королю.

Вскоре на горизонте показался Лондон. Это был туманный день, в воздухе висела морось: торчали лишь башни да шпили города. Расстояние показалось мне длиннее, чем оно было на самом деле, и я уже начала испытывать безысходное отчаяние, когда внезапно на нас обрушилось счастье: посреди дороги, меньше чем в миле от Лондона, стояла карета Гранвиля. Одно ее колесо провалилось в яму, и кучер отчаянно пытался вытащить его.

— Слава Богу, — вскричала я, — мы успели! Отец взял переговоры на себя и подошел к карете.

— Добрый день, сэр! — сказал он. — Что вы здесь делаете в такое хмурое утро? Попали в яму? И это справедливо: вы, сэр, не имели никакого права увозить эту молодую леди из ее дома!

В окошке кареты появилась Карлотта. Я увидела отчаяние, написанное на ее лице. Она вспыхнула и выкрикнула:

— Никто меня не увозил! Я уехала по своей воле!

— Но ты вернешься вместе с нами, пусть даже не но своей воле! — сказал отец.

Она сжала кулачки, но я видела, что она колеблется. Она всегда боялась моего отца, хотя он был гораздо мягче с ней, чем со мной. Их влекло друг к другу: она обладала необузданным, пылким и своевольным нравом, он был таким же.

Выглянул Бомонт Гранвиль, как всегда, вежливый и невозмутимый.

— Я мог бы объяснить… — начал было он.

— В этом нет нужды, — перебил его мой отец. — Мне все и так ясно!

— Мои намерения абсолютно честны! Я предложил руку и сердце, на что был дан положительный ответ!

— Вы должны были подождать! — выкрикнула я. — Таково было наше соглашение!

— Вы обращаетесь со мной, будто я еще из колыбели не вылезла, — сказала Карлотта.

— А ты так себя ведешь, — буркнул мой отец. — Давай, залезай на мою лошадь! В ближайшей таверне мы подыщем тебе что-нибудь.

— Но это было желание молодой леди… — снова заговорил Бомонт Гранвиль.

— Сэр, вы знаете, каково наказание за похищение детей?

— Я уже не ребенок! — закричала Карлотта.

— Ты еще не достигла совершеннолетия, а значит, находишься под родительской опекой! Я не шучу, я мог бы подать на вас в суд, сэр! У меня есть кое-какое влияние, и сейчас такие выходки совсем не поощряются!

Бомонт Гранвиль, казалось, смирился.

— Я останусь с тобой, Бо! — сказала Карлотта.

— Ты поедешь назад, в Эверсли, — возразил мой отец, — и хватит об этом!

Бомонт Гранвиль с сожалением посмотрел на карету.

— Нам не повезло! — сказал он Карлотте. — Не случись этого, мы бы сейчас уже были женаты, и тогда бы они ничего не смогли сделать!

Карлотта чуть не расплакалась, но я увидела, что мой отец подавил ее волю. Грегори не сказал ничего: в подобных случаях от его мягкости было мало пользы.

Бомонт Гранвиль пожал плечами и обратился к отцу:

— Прошу прощения, сэр, что причинил вам неудобства, но вы-то знаете, что это значит — любить!

Он повернулся к Карлотте. Она подошла и встала рядом с ним. Я почувствовала страх, меня вновь охватили ужасные воспоминания. Гранвиль что-то прошептал ей на ухо, и она покраснела. Он взял ее руку и поцеловал, потом она подошла к моему отцу.

Мы тронулись. Карлотта сидела на огромном черном коне отца. Бомонт Гранвиль стоял у обочины дороги, со злостью наблюдая за бесплодными попытками кучера вытащить карету из грязи.